Оделись в синюю юбку и такой же жакет. Накрасились и уложили волосы. Сказали, что Петин папаша не знает, что он — папаша. Они решили ему сказать, чтобы он помог растить мальчика». Нянька говорила о Софье во множественном числе, что, вероятно, должно было продемонстрировать степень ее уважения к хозяйке.Итак, в пятницу, в шесть часов вечера, Соня ушла из дому. А в половине седьмого Лайма засекла ее на троллейбусной остановке возле метро. Неужели она последняя видела ее целой и невредимой? Вернее, они с Болотовым вместе.В пятницу после работы Алексей заехал в Центр культуры и предложил поужинать в каком-нибудь ресторанчике. Они сели в его машину и тронулись в путь. Движение было жуткое, автомобили еле плелись по шоссе, тычась друг в друга носами, поэтому-то Лайма и сумела разглядеть Соню на тротуаре.— Ой, Кисличенко! — воскликнула она. — Алексей, давай ее подвезем. Смотри, какая толпа на остановке.— Если только она не собирается на тот конец света, — проворчал Болотов, сворачивая в сторону и подавая короткий сигнал.Он не любил попутчиков и никогда никого не подвозил, если не вынуждали обстоятельства. Лайма это отлично знала, но проигнорировать подругу просто не могла, Соня подбежала к машине и наклонилась к окошку.— Ребята! воскликнула она. — Привет, привет! Вы куда?— А ты куда? — задала контрвопрос Лайма. Соня выглядела нарядной и даже губы накрасила яркой помадой, чего обычно никогда не делала. И еще надела туфли на высоких каблуках. — Если не очень далеко, мы тебя подбросим.— Класс, — сказала Соня и забралась на заднее сиденье. — Мне близко. Но только в другую сторону. Ладно, ладно, Леш, не дергайся. Я минутку с вами поболтаю и вылезу.— Я и не дергаюсь, — пожал тот плечами. — Сонь, как скажешь, так и сделаем.С подругами Лаймы он был терпелив, как добрый учитель с непонятливыми учениками. Лайме хотелось, чтобы он проникся к ним настоящей симпатией, но Болотов всегда был очень сдержан в проявлении чувств. Даже свою сестру он, казалось, навещает раз в месяц только потому, что так заведено между родственниками.— Если тебе в другую сторону, чего же ты тогда тут стоишь? — засмеялась Лайма.— Жду одного человека, — призналась Соня, поправляя прическу двумя руками.От нее разило лаком для волос. Вероятно, она во что бы то ни стало решила донести себя до цели красивой.— О-о! — буркнул Болотов. — Кажется, тут пахнет мужчиной.— С чего ты взял? — зарделась она. — Ничего подобного.— Сонь, это не тот стоматолог, который приглашал тебя в театр? Ты с ним встречаешься?— Ну что ты! Я — натура романтичная, а отношения со стоматологом изначально лишены романтики — никогда не знаешь, о чем он будет думать во время поцелуя.— Ладно, вы тут поболтайте, а я пока стекла протру, — Болотов стеснялся женских разговоров, как мальчик родительских нежностей. Его героические щеки порозовели, он добыл из-под сиденья тряпку, выбрался наружу и теперь сердито возил ею вокруг «дворников».— Так кто он? — с улыбкой спросила Лайма. — Я его знаю? Скажи, Соня, я просто умираю от любопытства!— Да, ерунда на самом деле. — Соня махнула рукой. Ее зеленые глаза затуманились заботой. — Я со своим школьным другом должна пересечься, отдать ему альбом со старыми фотографиями. Ему нужно для автобиографии. А потом поеду к Сережке, про Петю говорить.— К Возницыну? — ахнула Лайма. — Так ты решилась?!— Я его тут видела с одной, — зло ответила Соня. — Напомаженной. И подумала: а почему, собственно, я ему вольную подписала?— Ты для него так надушилась? От тебя пахнет, как от парфюмерной лавки, честное слово.— А мне нравится! Но с Возницыным у меня все — баста. Ничего личного. Однако я все время думаю о Петьке. Он подрастет и обязательно спросит, кто его папа.— Я тебе сразу сказала, что за ребенка должны нести ответственность двое, — наставительно заметила Лайма. — А сколько ты упиралась!— Теперь дозрела. — Соня схватила Лайму за руку и сильно сжала:— Никогда, никогда не заводи ребенка одна.— Я и не собираюсь, — заверила ее Лайма, мельком глянув на Болотова, который фальшиво насвистывал снаружи.Влажно поцеловав ее в щеку и перепачкав помадой, Соня выбралась из машины и помахала рукой:— Пока, Леш! Приятного вечера.Усевшись за руль, Болотов озабоченно уточнил:— Так ей точно с нами не по дороге?— Точно. Она едет на рандеву с Возницыным.Лайма торжествующе выпрямилась, рассчитывая на бурю эмоций с его стороны. Она рассказывала Алексею о том, как Соня поссорилась с Возницыным, как скрыла от него рождение сына.— А-а, — пробормотал Болотов.Лайма вздохнула. Нормальная мужская реакция: «А-а-а!» Не успели они тронуться с места, как затрещал сотовый телефон. Болотов прижал его к уху и грозно спросил:— Да? — Некоторое время слушал, потом насупился и направил автомобиль к тротуару. — Я все понял. Еду.Он повернулся к Лайме:— Милая, прости меня! Мне нужно обратно в офис. Приехала делегация из Китая. Сегодня их никто не ждал, а они как снег на голову. Генеральный решил с ними встретиться, я должен быть там.— Хорошо, — тяжело вздохнула Лайма. — Возвращайся. Работа есть работа.— Я тебя даже до дому не довезу — впереди пробка, а я не могу терять ни минуты.Лайма решительно прервала извинения, потрепала его по плечу, словно боец верного коня, и вылезла из машины. Вечер был приятным, и она дошла до дому пешком, купив себе по дороге мороженое и обляпав им нарядную блузку. Соню с тех пор она больше не видела. * * * Наоравшись всласть, Петя некоторое время громко сопел, потом сморщил крохотный нос и жалобно захныкал. Лайма покормила его пюре из баночки, напоила водой и уложила в кроватку. В дело наконец пошла пустышка, которую ребенок прежде упорно выплевывал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14