– Верджил, – отозвался я и кивнул ему. Покончив с формальностями, шериф прочистил горло.– Мне позвонила Белинда. – Казалось, на его загорелом лице проступило еще несколько морщин. Он грустно моргнул и добавил: – Это по поводу твоей собаки.Рип, разумеется, нашел этот момент самым подходящим, чтобы обнюхать ботинки Верджила, продолжая при этом приглушенно тявкать себе под нос. Полное впечатление, будто пытается лаять с набитым ртом.Верджила это, конечно же, ничуть не позабавило. Он посмотрел сначала на Рипа, а потом на меня.– Рип, прекрати! – сказал я.Рип, видимо, воспринял мои слова так, что следует прекратить обнюхивать ботинки Верджила, и потому взялся за обувь Белинды. Надо думать, мокасины Белинды были просто пиршеством запахов, поскольку глупый пес от восторга начал извиваться всем своим нескладным туловищем.– Эй! – взвизгнула Белинда, отскакивая в сторону и явно вознамерившись дать Рипу пинка.– Эй! – крикнул я, оттаскивая Рипа за ошейник.Рипу явно не понравился маневр Белинды, но мой прием ему понравился еще меньше. Он заскулил.– Верджил, как хорошо, что ты заглянул! Это, конечно же, была Руби. Покончив с крошками, она выскочила из столовой, вытирая руки о фартук с анютиными глазками.– Боже, ты самый приятный человек, которого я когда-либо знала! Ты снова зашел проведать, как у нас дела?Верджил виновато посмотрел на нее.– М-м… Э-э…После сей пространной речи он с минуту стоял, открывая и закрывая рот, словно это был сложный прибор и управлялся каким-то таймером. Я решил, что с женщинами у Верджила дела обстоят даже лучше, чем у меня.Шериф определенно произвел сильнейшее впечатление на Белинду.– Хорошо, хорошо, – сказала она, теребя желуди на шее, – довольно обмениваться любезностями. Какого черта вы меня сбиваете? Я хочу, чтобы эту чертову собаку посадили в окружную тюрьму!Верджил тяжко вздохнул:– Полагаю, ты знаешь, Хаскелл, что Белинда подала официальную жалобу?– Ну да, я жалуюсь! – решила уточнить Белинда. – Этот чертов пес убил четырех моих уток. И я видела его собственными глазами.Я ошеломленно уставился на нее. Уже четырех? Сегодня утром было две. Список трупов растет не по дням, а по часам.Белинда заметила мой взгляд и подбоченилась.– Именно четырех. Сегодня днем ваш зверь убил еще двух. Я чуть не прикончила негодяя. Если бы я успела схватить ружье, а не пистолет, мы бы с вами здесь сейчас не стояли. – Она бросила на Рипа злобный взгляд. – Все мои трудности были бы решены.И после этого Белинда называет хладнокровным убийцей Рипа?Глаза Верджила стали грустнее некуда.– Знаешь, Хаскелл, если твой пес убивает домашнюю птицу…Я не дал ему закончить:– Рип никого не убивает! Вы только взгляните на него, Верджил, разве эта собака похожа на убийцу?Вероятно, я выбрал очень неподходящий момент для этого вопроса. На самом деле я хотел, чтобы Верджил проверил, нет ли на Рипе следов крови, утиных перьев или чего-то в этом роде – чего-то такого, что могло бы подтвердить гипотезу Белинды. Однако Верджил даже не шагнул к Рипу, возможно, потому, что Рип продолжал извиваться всем телом, хотя я по-прежнему держал его за ошейник. Не знаю, то ли Рипу вскружило голову всеобщее внимание – присутствующие дружно пялились на него, то ли мокасины Белинды издавали чересчур пьянящий запах. Как бы то ни было, создавалось впечатление, что пес спятил. Перемежая приглушенный лай с рычанием, Рип то и дело бросался вперед и извивался как самый настоящий безумец. Он падал, вставал и снова падал.Верджил посмотрел на Рипа, потом на меня. В глазах его читалась жалость.Я оглядел всю компанию. Судя по лицам Белинды, Руби, Присс и Верджила, собрание тремя голосами против одного признало бы Рипа виновным. Единственный голос в пользу бедного пса подала бы Присцилла, да и в ее взгляде сейчас сквозило сомнение. Ничего удивительного – Рип вел себя не просто как полоумный, а как опасно полоумный.– Говорю вам, этот пес никогда не спускается с крыльца.Соотношение голосов не изменилось. Так что пришлось продемонстрировать.Это было унизительно. Я затащил поскуливающего и извивающегося Рипа в столовую, взял с блюда кусочек куриной грудки (разумеется, без костей) и сунул ему под нос. Рип облизнулся и попытался ухватить курятину, но не тут-то было. Своими бешеными прыжками Рип производил впечатление собаки-неандертальца.Однако стоило нам выйти на веранду, как все изменилось. Я положил мясо на четвертую сверху ступеньку. Пес подобрался к краю веранды и сел, с тоской глядя вниз. Его карие глаза стали почти такими же скорбными, как у Верджила. Через секунду-другую Рип встал и осторожно вытянул морду, пытаясь достать лакомство и сохранить при этом равновесие. Морда вытягивалась все дальше и дальше, но тело Рипа оставалось на веранде.Я с нежностью смотрел на дуралея. Хороший песик, Рип. Хороший мальчик, мой дурачок.Публика высыпала на веранду, чтобы лично убедиться в полном идиотизме собаки. Руби позади меня восторженно выдохнула: – Вот так щука!Жители Пиджин-Форка часто произносят эту фразу. Она означает: «Вот так штука». Ума не приложу, при чем здесь щуки.Но на Белинду все это не произвело никакого впечатления.– Может, чертов пес попросту не любит курятины? – Она с торжеством взглянула на Верджила. – Может, он любит только утятину, а?Я вздохнул. Похоже, придется устроить еще одно показательное выступление.Спустившись с крыльца, я свистнул, чувствуя себя не меньшим идиотом, чем мой пес. Потом крикнул:– Сюда, Рип! Сюда, мальчик. Ко мне, Рип!Это продолжалось минут пять. Я орал, свистел и щелкал пальцами, а Рип сидел на веранде и не думал спускаться. Склонив голову сначала на один бок, затем на другой, он смотрел на меня так, словно я рехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64