Личность уже установили. Держись, а то закачаешься, это…
— Помощник и правая рука депутата краевого совета Верещагина, — закончила я фразу.
— А ты откуда знаешь? — не смог скрыть удивления Когте в.
— В газете прочитала. «Народная трибуна».
— Ни хрена себе журналюги! — восхитился он. — Если б наша милиция работала с такой оперативностью, то Преступность вымерла бы еще в мезозое.
— Вот и меня их оперативность настораживает. Не знаю насчет преступности в мезозое, но «вымерла» пока одинокая смертельно больная женщина. Кому нужно было ее убивать? Что ты еще накопал?
— Этот самый помощник депутата Вячеслав Савицкий, по всей вероятности, ударился в бега. Во всяком случае, дома он два дня не ночевал, и родственники ничего о его месте пребывания не знают. Опергруппа вчера в приватном порядке связалась по телефону с Верещагиным, но он своего помощника уже сутки не видел. В официальный розыск Савицкий пока не объявлен, но дело идет к этому. Вот, собственно, и вся информация на данный момент.
— Спасибо тебе, Никита, ты очень меня выручил, — проговорила я.
— «Спасибо» не отделаешься. В качестве благодарности рассчитываю на романтический ужин в ресторане, — заискивающе прочирикал он.
— Заметано, — буркнула я. — Только попозже. Когда все это немного утрясется.
— Жду с нетерпением!
Часы на стене показывали двадцать минут десятого. То есть до звонка депутата у меня минут десять. Самое время позавтракать.
Пока мы ели, Антонина познакомилась с информацией, которую продиктовал мне Когтев.
— Неужели милиция всерьез подозревает в убийстве помощника депутата? — спросила она, отгоняя Бандита, который, примостившись на свободном стуле, пытался зацепить лапой кусок колбасы в ее тарелке.
— У них двое свидетелей. Я и тот пацан. И еще мужик с овчаркой запомнил номер машины. Других подозреваемых нет. — Теперь на котяру пришлось цыкнуть мне, поскольку тот нацелился на мою тарелку. — А Верещагин, сдается мне, изрядно напуган. С чего бы это?
— Рыльце, видать, в пушку, — заметила секретарша. — Чего ему от вас-то надо?
В этот момент зазвонил телефон, и я кинулась в гостиную узнать, что же от меня понадобилось депутату.
— Прочитали заметку? — озабоченно осведомился баритон.
— Прочитала. Только это бред сивой кобылы. Я и мой юрист оказались в том подъезде совершенно случайно, просто дом перепутали.
— Я догадываюсь. Мой помощник тоже был там по чистой случайности. Но кому-то хочется представить все иначе. Мы можем встретиться?
— Зачем?
— Обмозгуем ситуацию. Только лучше где-нибудь подальше от посторонних глаз.
Как же, нашел дуру! В пятницу у меня уже было веселенькое рандеву с убитой. Кто вообще докажет, что я говорю сейчас с депутатом Верещагиным, а не с каким-нибудь матерым аферистом? А если это действительно он? Что, если его помощник замешан в убийстве? Лишний свидетель им ни к чему. Нет свидетеля — нет проблемы. А малолетний пацаненок на суде не в счет.
— Если хотите, приезжайте ко мне за город. Тут место тихое, а от посторонних глаз бетонный забор спасает. Только не надо целый взвод охраны с собой везти, а то такой эскорт уж точно привлечет внимание соседей.
— Я приеду один, на такси.
— Пишите адрес.
— Не надо. Я уже знаю. Буду через час.
Скажите-ка, какая осведомленность! Знает он. Надеюсь, после его визита мой коттеджик не взлетит на воздух.
— Антонина! — позвала я и, когда девушка появилась в гостиной, сообщила ей:
— Верещагин едет сюда. Кто знает, что у него на уме. Звони Лариске, пусть подтянутся сюда с Иваном, как будто случайно.
Мы также решили, что на время визита секретарше лучше побыть моей горничной. Разговор с ним пойдет тет-а-тет, а прислуга без проблем может околачиваться поблизости.
На всякий пожарный я достала из укромного уголка газовый баллончик и пристроила его между подушками дивана. Береженого, как говорится…
Но мои опасения оказались напрасны. Верещагин Валентин Сергеевич появился собственной персоной. Он приехал один и на какое-то время замешкался во дворе, недоуменно разглядывая пустые котлованы и перепаханный гусеницами газон. «Непременно начнет знакомство с глупого вопроса», — подумала я и не ошиблась.
— Что это у вас во дворе творится? — С этими словами нардеп переступил порог.
— Решила устроить перепланировку, — пространно пояснила я. — Проходите, пожалуйста.
Валентин Сергеевич устало опустился в предложенное кресло. Надо признать, что в жизни он выглядел немного интереснее, чем на телеэкране. На вид ему года тридцать три — тридцать четыре. Не высок — Антонина, например, выше его на треть головы. Но рост с лихвой компенсируется спортивным телосложением и весьма симпатичным лицом. Двухдневная щетина, джинсы и белая льняная рубаха довершают образ породистого племенного жеребца. Если б я увидела его в толпе, то ни за что не признала бы в нем политика, вещающего с трибуны о бюрократическом произволе и коррупции власти.
Интересно, женат ли депутат? Кажется, обручального кольца на пальце нет. Впрочем, это еще совершенно ничего не значит. Надо будет потрясти в понедельник наш отдел информации. Пусть соберут на него полное досье. Хотя о чем это я, собственно, думаю? Человек приехал по делу, а я тут его спортивное телосложение к своей кровати примеряю. Но, с другой стороны, что в этом плохого? Я свободная женщина: хочу примеряю — хочу выгоняю…
— Давайте обойдемся без отчеств, — предложил между тем Верещагин, пока Антонина ставила на столик возле него чашку с кофе. — Волею судеб мы с вами оказались в одной лодке, и выплывать придется вместе.
— А я тонуть-то пока и не собираюсь, — заметила я тоном светского безразличия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87