Дополнительная пища для пересудов. Не смейте этого делать! — запротестовала я.
— Возможно, вы и правы. — Он принял из моих рук опустевшую тарелку. — Добавку будете?
Я бы с удовольствием съела еще, но вовремя вспомнила про лишние килограммы и про свое обманчивое чувство голода в стрессовых ситуациях. А моя ситуация — близка к стрессу. Вполне вероятно, что мои любимые родители — вовсе мне не родители. И теперь еще наш семейный бизнес под угрозой. У Иевлева хватит и денег, и влияния состряпать на любую компанию такой компромат, что мало не покажется. Тем более некоторые грешки за нами действительно водятся. Если же в нашей стране заниматься бизнесом исключительно в рамках правового поля, то придется пару лет откладывать копейки на покупку одной только голубой елочки. А это — не наш метод.
— Сергей, ваш компьютер подключен к Интернету? — Я вспомнила про Верещагина.
— Конечно.
— Могу я отправить от вас письмо?
— Хотите пожаловаться на жизнь далекому заграничному воздыхателю? — шутливо поддел Генералов.
— Ну, не заграничному и совсем не воздыхателю. Однако он вполне привлекательный мужик при связях и деньгах.
— Ага, наверняка старый и пузатый. Все мужики при связях и деньгах — толстопузые старикашки!
— Вовсе нет. Он старше вас максимум года на три-четыре, и у него отличная спортивная комплекция. — Мне припомнилось при этом, как от смеха на обнаженном торсе народного депутата соблазнительно заиграли мускулы. Очевидно, моя физиономия при этом приобрела непозволительно мечтательное выражение. Генералов почему-то насупился.
— Пойдемте, — без энтузиазма произнес он, — я включу вам компьютер.
— Кстати, вы не поможете зарегистрировать мне новый ящик? — Мне не хотелось пользоваться своим электронным адресом для переписки с Верещагиным. Пусть даже его «Емеля» абсолютно надежен, лучше лишний раз перестраховаться.
— Надеюсь, вы не собираетесь отправлять воздыхателю с атлетической комплекцией анонимное любовное послание?
— Если и собираюсь, вас это совершенно не касается.
Главный редактор скривился, но компьютер все же включил и сосредоточенно защелкал мышью.
— Готово, получите свой ящик, — буркнув это, он убрался из кабинета.
«Здравствуйте, господин В.!
Мне удалось собрать кое-какую информацию по нашему делу. Заметка в газете появилась случайно. Глупый мальчишка-практикант раздобыл по личным каналам неофициальные сведения и решил начать звездную журналистскую карьеру с крупного политического скандала. Материал построен исключительно на его богатой фантазии. Редакция газеты приносит искренние извинения и даже готова напечатать опровержение, но, на мой взгляд, это лишнее.
Вместе с тем заметка вызвала определенный резонанс. Ваш коллега, господин Не. (ретивый регионалист) мечтает похоронить вас живьем под обломками еще не начавшегося строительства. Намеревается ради этого копать под меня, и это, честно говоря, не радует.
Кроме того, у меня имеется к вам пара вопросов. Не удивляйтесь, если они покажутся вам странными. Это важно!
Во-первых, не получали ли вы по почте конвертов от пострадавшей К. ? Возможно, она присылала ваши детские фотографии, а уже потом назначила встречу в своей квартире.
Во-вторых (пожалуйста, не поймите меня превратно), не могли ли родители вас усыновить? Взять, скажем, младенца прямо из роддома, договорившись с роженицей или с медперсоналом. Предположение, разумеется, весьма неординарное, но у меня есть определенные основания.
Мой обратный адрес у вас теперь тоже есть. Он — чистый.
Жду ответа. А.С.»
На всякий случай я дважды отослала послание и, получив подтверждение об отправке, стерла письмо из памяти компьютера.
Можно с чистой совестью ехать домой. Хочется верить, что Верещагин не станет медлить с ответом.
Главный редактор успел заварить чай и поджечь в нескольких углах большой комнаты ароматические палочки, отчего атмосфера наполнилась удушливым цветочным ароматом. Я незаметно поморщилась и предложила выпить чай за сигаретой на балконе. Он не стал спорить, и мы вынырнули на свежий воздух.
Балкон выходил во дворик, густо засаженный кленами и каштанами. Приятно, что практически в самом центре города еще сохранились такие милые глазу оазисы. Стоит задуматься над тем, чтобы сменить свою городскую квартиру, расположенную прямо над шумной магистралью. Что, если перебраться поближе к родителям на Набережную?
Я выразила свое восхищение живописным видом, и главный редактор принял его, распираемый гордостью.
Неожиданно из комнаты донеслось пиликанье моего мобильника, и я, извинившись, поспешила снять трубку.
— Анна Дмитриевна? Это — Платонов!
— Кто-кто? — растерялась я, безуспешно пытаясь припомнить обладателя знакомой фамилии.
— Лейтенант Платонов из милиции! Я обещал вам в случае чего звонить!
— Да-да, конечно. Есть новости?
— Есть, но они вас не обрадуют. Объявился подозреваемый.
— Нашли Савицкого?
— Нет. Но мы опросили соседей, и выяснилось, что квартиру убитой посещал еще один человек минут за пятнадцать-двадцать до Савицкого. Он тоже засветился во дворе со своей машиной. Темно-вишневая «Вольво», правое крыло разбито и нахальные ментовские номера. Их один глазастый студент приметил. Насколько я понимаю, Дмитрий Серебров — ваш отец?
— Да, — пролепетала я, пытаясь не рухнуть в глубокий обморок.
— Наши ребята уже отправились по его домашнему адресу. И еще… Хоть квартира Киселевой и сильно пострадала от огня, нашим экспертам удалось-таки снять с ручек входной двери и кое-где на кухне несколько пальчиков, которые не принадлежат убитой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87