«Что ты себе позволяешь? Каким таким пивом? Мне грозило исключение». Мои собутыльники уже проржались, поэтому двинулись на него колонной. Парень, кланяясь и извиняясь за неудачную шутку, смылся…
Я посмеялась с ребятами и продолжила обход. Кресла были заняты целующимися парами. На полу между креслами курили трое ребят.
— Сто лет Натку не встречал, — сообщил рыхлый коротконогий детина.
— И не встретишь до Нового года, — откликнулся возлежащий со стаканом и сигаретой юноша. — У нее теперь только пингвин на уме.
— Чья кликуха? — удивился кто-то из дальнего угла.
Всезнайка хихикнул:
— Ничья. Настоящий пингвин. Хозяева у него крутые. Выгуливают в яркой шапочке типа «петушок» и тащатся, когда на них прохожие пялятся. В квартире домашние шлепанцы обувают. Уехали в загранку до января, а Наташку приспособили к живности в сиделки.
Пингвину каждый день покупалась живая рыба, и раз в неделю к нему вызывали на дом ветеринара. Наташке кинули аванс в долларах. Валюты же на содержание пингвина требовалось столько, сколько его нянька за всю свою жизнь не потратила. Несчастная Наташка очутилась в смертельных объятиях выбора. Ей было невыносимо трудно брать из толстой пачки баксы на ублажение птицы.
Экономить на питании экзотического существа? Перемежать живую рыбу мороженой? Загнется — не рассчитаешься.
Натка попыталась платить ветеринару натурой. Но мужчина благоразумно отказался, дескать, если по любви, бесплатно, — возьму. А если за деньги — не надо, жена есть. Теперь девица выгадывала доллар-другой на сортах морепродуктов и их весе. Короче, ей не до друзей.
Друзья понимали и не обижались.
Кружа потихоньку по квартире, я оказалась ближе всех ко входной двери, когда в нее уверенно позвонили. Я отперла и попятилась, пропуская двух молодых накачанных мужичков. Немедленно рядом со мной возникла Варвара и заворковала:
— Познакомься, Поля, близкие тебе товарищи — Леня и Саня.
— В каком смысле близкие? — растерялась я.
— Аспиранты, — усмехнулась Варя. — Но если захотите еще как-то сблизиться, ваше право.
— В чем совершенствуетесь? — из вежливости поинтересовалась я.
— В математике, — удовлетворили мое любопытство аспиранты.
— А… Физики и лирики — что далекие планеты, — отстранилась я.
— Не спеши с выводами, — предостерег меня Леня. И парни направились к заметно поредевшему завалу непочатых бутылок. Варвара вернулась в кухню, где умудрялась еще что-то кромсать на тарелки. Не иначе голубцы в ход пошли.
Я метнулась в туалет. На удачу он не был занят, в нем пахло спермой и мылом.
С веревки уныло свисали дешевые женские трусики. Варя Линева показала себя далеко не простушкой: корзинка для косметики была пуста. Причем не в стиральную машину она залог своей красы вывалила, а спрятала куда-то подальше и ненадежнее.
Я придирчиво уставилась в небольшой прямоугольник зеркала над раковиной.
Повертела головой, будто делала гимнастику для шеи. Похлопала веками, показала себе язык. Но от гнусных мыслей о Варваре Линевой не избавилась. Меня извиняло то, что я пребывала в панике.
Даже скорее в тихой истерике. Малодушный порыв броситься к Измайлову грозил перерасти в потребность. Искусственно стимулировать выработку организмом адреналина вовсе не хотелось.
«Кто же такая Линева? — скулила я про себя. — Случайно ли она столкнулась со мной в университете? Спонтанна ли сия вечеринка? Опознать, проверить, напугать меня должны были, по ее замыслу, Леня и Саня? Чего она добивается? Предположим выяснится, что я не аспирантка, а журналистка. Подумаешь — трагедия…»
— Поля, ты не умерла в месте общего пользования? — раздался из прихожей обеспокоенный голос Варвары.
— Секунду, — откликнулась я.
Получилось раздраженно и хрипло.
Именно собственный тон помог мне справиться с вибрирующими вразнобой нервными окончаниями. "Опомнись, трусиха, — призвала я себя. — Тайны ниспосылаются для того, чтобы их разгадывать, а не бояться. Беги к Вику, позорься.
Но если ты просто-напросто ошиблась, сама себе не простишь".
И я принялась соображать, по определению полковника, быстро и качественно. Леня и Саня действительно были недавно обезоружившими меня в подъезде ментами или я обозналась? Могла и обознаться. Тогда из носа текли кровь и сопли, из глаз слезы, да и в обморок я свалилась некстати. Дальше, если это и они, то теоретически аспирантам не возбраняется работать на выездах по зову сработавшей сигнализации. Еще дальше.
О моем визите в универ были извещены редактор и его знакомая дама. Причем дама меня никогда прежде не видела.
Линева что, ее или редактора агент? Маразм. Потом, Варвара не узнала меня уже на следующий после травмы день, когда я явилась к ней подселяться. Неужели Леня с Саней способны были узнать сегодня? Чушь. Итак, одно из двух: либо я до сих пор психованная из-за усмирения наручниками и перепутала аспирантов с ментами, либо они подрабатывают, но вряд ли соотнесут образы владелицы квартиры, мамаши резвого мальчика Севы, и бездомной иногородней идиотки, собравшейся в наше время делать научную карьеру. Нужно пойти взглянуть, чем они занялись.
Мои опасения отпустили меня на волю столь резко, что из туалета я вырвалась ошалевшей. Вероятно, контраст между скромно прислушивающейся к трепу ребят и мягко отстраняющейся от активных парнишек Полиной и эйфоричной, бесшабашной Полей был ощутим. Во всяком случае, Варвара, терпеливо подпиравшая стену напротив двери, отшатнулась. Мне стало неловко — протомила девчонку ни за что ни про что. Линева буквально запрыгнула в освободившееся помещение, но в прыжке успела буркнуть:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46