– Дети мои!
Ахнула какая-то «светлячка»:
– АЛЛИЛУЙЯ! Это же Князь Света, он пришел за нами, взять нас наверх!
Поворачивались головы, глаза вылезали из орбит, текли слезы. Люди падали на колени и рыдали от счастья. Некоторые начали раздеваться, веря, что наконец-то началось Вознесение, и рвались его ускорить.
Голиаф Джонс с красным рубцом, горящим в середине лба, держал Джимми в борцовском захвате, отпуская ему «груши» по голове костяшками пальцев – как разогрев перед превращением в шашлык. При появлении Дуна Джонс застыл, не закончив движение.
– Слава! – воскликнул он. – Прав был преподобный Пэтч, когда говорил про чудо!
Шики указал на него пальцем:
– Отпустите этого юношу.
– Как прикажешь, Господи. – Джонс разжал руки. Потерявший равновесие Джимми рухнул головой на цемент.
Шики махнул рукой:
– Подойди ко мне, о юный грешник!
Джимми не надо было подгонять. Он встал, зажимая ладонью рассеченную бровь, и побежал вверх по лестнице.
Голиаф Джонс распустил ремень и расстегнул рубашку:
– Мы готовы, Господи!
Толпа стала раскачиваться, распевая ритмично: «Возне-се-ние, Возне-сение, Возне-сение».
Джимми вошел в портик, глянул на руку, залитую кровью. Уголком рта Шики почти прошептал ему:
– Войди и дверь держи приоткрытой.
– Дети! – обратился он к собранию. – Я вернулся призвать вас к верности, сказать, что наблюдаю за вами и что близится Великое Вознесение.
– Близится? – сказал Голиаф Джонс. Он уже спустил штаны к ногам и собирался через них переступить. – В смысле, нас сейчас не заберут?
– Гм, в небе еще не все готово, – ответил Шики. – Но я скоро вернусь, о'кей?
– Послушайте, мы приехали из самого Техаса, и…
Жена Голиафа Джонса пнула его локтем в ребра:
– Придержи язык, тупица! Он может тебя послать в ад так же легко, как на небо.
Джонс стал ковырять носком землю.
– Ага. – Подтянув штаны, он покорно посмотрел на Шики, но позволил себе еще один вопрос: – А скоро – это как скоро?
– В небесах, – произнес Шики с торжественной серьезностью пророка, которым они его считали, – «скоро» – это совсем не то, что «скоро» на земле. Но вечность – это навсегда.
И с этими словами он махнул руками поперек груди. Полыхнул ослепительный свет, раздулся клуб белого, как вата, дыма, и – Пуф! – Князь Света исчез.
– Ага! – сказал Мори, держа бинокль у глаз и глядя со смотровой площадки на Музей Библии Живой. – Итак, Шики Дун все еще ходит по земле. – Он потрепал рукоять кольта под пиджаком. – И когда же ты выйдешь из этого здания? Вот тогда Молот на тебя и обрушится как ястреб. Контракт будет выполнен, и совесть чиста.
– Как ты? – спросил Шики у Джимми, задвигая засов.
Он поднял с пола штаны, вытащил из кармана красную бандану и отдал молодому охраннику зажать рассеченную бровь.
Джимми прижал платок ко лбу.
– Болит не сильно, – ответил он, уставившись на лежащую на полу рубашку Шики, – но у меня галлюцинации. Я видел, как шевельнулась ваша рубашка.
– Это не глюки, это Гудини. – Шики одной рукой поднял рубашку, другой подхватил песика. Гудини он передал Джимми подержать, а сам восстановил вид фермера-амиша.
Толпа снова начала шуметь, обсуждая, зачем Князь так чудесно вернулся, что значит слово «скоро» и исчезла ли мумия Князя вместе с ним самим. Если мумия вернулась на небо, то вопрос насчет ее отвоевать становился спорным, согласно логике, но если Князь снова бросил свои бренные останки, то мумия тем более должна быть доставлена в Храм Света.
И снова командование принял Голиаф Джонс:
– Содомит удрал – забежал внутрь, прежде чем Князь послал бы его гореть. Пошли брать содомита и мумию!
Второй раз толпа поперла вперед. Шики прилепил бороду к щеке:
– Самое время сделать так, чтобы нас искали.
Он забрал Гудини у Джимми, сунул его под рубашку и побежал к Залу Мумии.
Джимми десять шагов пробежал за ним, остановился и сделал два шага назад.
– Я должен взять рацию и позвать на помощь. Я ее оставил в комнате отдыха, в том крыле.
Толпа опять выбивала двери, скандируя:
– Взять содомита! Взять мумию!
– С другой стороны, – рассуждал Джимми, – может, лучше будет спрятаться.
– Умный мальчик.
Шики приложил руку к солнечному сплетению, чтобы Гудини не выпал, и перешел на бег.
Они свернули за угол, как раз когда вылетели входные двери. Коридор осветился дрожащим светом факелов, заметались зловещие тени.
– Сюда! – Джимми подхватил предложенный темп при звуках нового припева: «Жги содомита! Жги содомита!»
Он обогнал Шики, вбежал в пещеру Зала Бытия, тускло освещенного единственной мерцающей ртутной лампой, и бросился к киту Ионы.
Шики оглянулся через плечо на мерцающие факелы, а когда снова посмотрел вперед – Джимми не было.
– Сюда! – позвал Джимми из зубастой пасти левиафана. Шики перелез через розовый язык, прошел сквозь черно-матовую служебную дверь и оказался в чреве кита.
Младший Траут и его команда ехали к «Пончо», когда заметили рядом с музеем толпу. С расстояния в полквартала было видно, как загорелый парнишка в юбке, который им помешал увезти ту фигуристую блондинку, открыл дверь, оттеснил было толпу, но был схвачен.
– Может, надо копам позвонить, – предложил Персик.
– Копам? – Младший постучал ему пальцем по виску. – Чтобы мы звонили копам? Они хотят сжечь этого пидорка – ради бога. Они хотят утащить папину мумию – это дело другое. У меня в бардачке «магнум» и ключи от дверей музея. Мы войдем с заднего входа и их погоним. – Он хлопнул ладонью по рулю. – Папа будет здорово доволен.
– Пора крушить черепа, – сказал Ящик.
Персик даже перестал резинку жевать, чтобы произнести:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124