ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

надо как можно скорей посадить всех на землю, скорей развести по весям и слободам, и пока это не свершено, пока люди стоят табором, не престанут ни ссоры, ни свары, да и князь, не ровен час, опалится на него за нерасторопный развод беглецов. Посему и незнакомому боярину уделил самое малое время. Узнав, что тот еще только мыслит о переезде, покивал удовлетворенно головою, осведомился о косцах (вспомнил-таки, что у Кирилловых молодцов вышла сшибка с местными). В ответ на слова Кирилла, решившего напомнить о Протасии-Вельямине, покивал, все так же сумрачно, без улыбки; прихмурясь, наморщил чело, подумал:
— Как же! Бывал с Протасьем Федорычем с вашея страны боярин, бывал!
Онисим ле?
— Онисим, Онисим, — встрепенулся обрадованно Кирилл, — свояк мой!
— Дык и чево! — подытожил Ртищ, почти прервав скорую Кириллову речь.
— В самом Радонеже место дадено, чево больши! Кажись, близь церкви тамошней? — Он достал бумажный бухарский плат, отер пот и пыль с чела и, едва попрощавши с Кириллом, не пригласив ростовского боярина ни заезжать, ни в гости к себе, тронул коня.
Стефан в течение всего короткого разговора мрачно молчал, почти стыдясь за родителя. Оскорбила его и не гордость московита — гордости мало было в умученном в смерть московском наместнике! — а малое внимание, отпущенное его отцу. Знал, ведал умом, что так и будет, так и должно быть.
А все-таки ведать — одно, а так вот узреть, почуять самому, что уже и отец не великий боярин, не нарочитый муж, а скромный ходатай перед кем-то другим, и ты сам уже не сын великого боярина, и не укроет уже тебя от покоров, пересудов и возможного глума, старая родовая слава… Что ж, приходилось и к этому привыкать.
В Радонеже их на ночь принял к себе местный батюшка. Стефан почти не рассмотрел ни городка, ни крепости над рекою. Как-то не до рассмотров было. Изрядно проголодавшие, они вечером ели простую овсяную кашу с сушеной рыбой, захваченной из дому, пили кислый крестьянский квас. Отцу батюшка уступил свою кровать. Стефан с холопами улеглись на полу, на соломе, застланной конскою попоной. Только теперь почуялось впрямь и сурово, что жизнь придет им тут налаживать наново, и все прожитое о сю пору не в счет.
Утром разыскали старосту, застолбили место под терем. Не обошлось без ругани, ибо на месте там какой-то из местных огородников сажал капусту.
— Што мне наместник! Я тута сам наместничаю! — кричал смерд, брызгая слюной и уставя руки в боки. — Наехало семо, незнамо кого!
Кирилл в конце концов не выдержал: снял серебряное кольцо с пальца, бросил смерду. Тот потер кольцо толстыми коричневыми пальцами, зачем-то понюхал и скрылся, ворча, как уходит, отлаяв свое, сердитый уличный пес.
— Балуешь, господине! — осудил, покачивая головою, местный батюшка. Им-ить за все уже дадено из казны князевой! Слабину покажешь — опосле они и не отстанут от тебя!
Якова разыскали не без труда на дальних пожнях. Яков был хмур.
— Скота посбавить придет по первости! — произнес он вместо приветствия охлюпкой, весь распаренный и черный, подъезжая к господину.
После уже поздоровался, рассеянно оглядел Стефана. — Людей мало! Ховря заболел, а Бронька косой ногу обрезал.
Кирилл посупился, оглядел немногочисленные стога, повел головою позадь себя:
— Ентих оставить тебе?
Яков кивнул молча. Кирилл оборотил лицо к холопам, повелел строго:
— Косить оставляю! Якова слушать, как меня!
Домой возвращались вдвоем. Дорогою Стефан заместо холопа треножил и поил коней, готовил ночлег, разбивая походный шатер, стелил ложе отцу и себе, варил над костром кашу. Кирилл молчал. Стефан помалкивал тоже. И было хорошо. Даже нравилось: нравился вольный путь, тишина, свобода.
Нравилось незнакомое до сих пор и трогательное чувство заботы о старом отце.
К жнитву воротились покосники. Яков все беспокоился, не увезли бы сено, оставленное почти без догляду, и вскоре, доправив необходимые дела, опять поскакал в Радонеж. Варфоломей с Петром все расспрашивали Стефана: как там и что? Стефан хмурился: «Сами узнаете!» Раз только и проронил:
«Народу наехало, что черна ворона»… Радонеж так и оставался для Варфоломея загадочным красивым именем — где-то там, далеко-далече, в неведомом, незнакомом краю.
Свалив жатву, подсушив и ссыпав в кули зерно, вновь наряжали людей на новое место — рубить лес, класть начерно клети под будущие хоромы. О Радонеже уже говорили буднично, как о привычном, те, кто был и отправлялся опять. Умеренно ругали местных — московлян, поругивали и землю значительно худшую, как согласно утверждали все, чем ихняя, ростовская.
Свалив страду, вновь заездили друг к другу родичи. Тормосовы подымались целым гнездом, великую силу народа уводили с собою. Онисим наведывался не раз и не два. Приезжал и Георгий, сын протопопов, тоже намеривший переезжать в Радонеж…
Шел снег, подходило Рождество. Теперь ждали только твердого наста да первого мартовского солнышка, чтобы по весне тронуться в путь. И уже охватывало нетерпение: скорей, скорей, скорей!
Кирилл почти не выезжал из Ростова. Передавал князю Константину складную грамоту, улаживал дела градские и посольские, платил на последях трудно добытым серебром татарскую дань, снимал честь местническую, навек отлагая от себя родовую славу. Отымались от старого боярина кормления и селы, слагались звания и почести.
Приходили, прощались, — а кто и не приходил вовсе, — некогда зависимые от Кирилла купцы, гражане, деловой люд. Кланялись в пояс, просили не гневать. Кирилл отдавал поклоном за поклон, иных, кому обязан был чем, награждал чести ради. Помалу награждал, помногу-то и нечем было уже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики