— Веди, траллс!..Сантери вздрогнул: ярл узнал в нем бывшего раба. Виночерпий замер на тропе и, подняв голову, посмотрел Хунду прямо в глаза. В его взгляде было такое, что заставило ярла насторожиться: затаенная покорность и почти собачья преданность. Виночерпий оглянулся на Рейе, сделал нарочито хмурое лицо и быстро сказал по-норвежски Туре Хунду:— Морской конь « Морской конь — корабль викингов » — желанный гость. .Хунд понял значение этих слов. Сантери оказался для викингов своим человеком в становище биармов. Усилием воли подавив в себе удовлетворение от встречи с этим человеком, ярл повторил приказание:— Веди нас к старейшине. Время идет.Сантери пошел впереди, Рейе, ничего не понявший из этого короткого разговора, — следом за викингами. Дружина Туре и Карле осталась на берегу.
***
Морской конь — желанный гость. С этими словами связано многое в жизни Сантери, когда он стал на тропу хитрости и вероломства.Сантери родился и вырос в этих лесах. Когда ему исполнилось двадцать лет, в середине лета к берегу Вины пришли три корабля норманнов, предводительствуемые Свейном Коротконогим. Свейн сошел на берег и стал торговать с местными жителями. Набив мешки и отсеки на кораблях мягкой рухлядью и моржовым зубом, перед самым отплытием он решил разграбить Ой-Ял, рассчитывая на свой сильный отряд в полтораста человек.Норманны напали на биармов рано утром, перед зарей. Забил сигнальный бубен. Биармы с оружием в руках бежали на место сбора. Среди них был и Сантери с отцовской тяжелой палицей и кожаным щитом.Биармы яростно отбивались от чужеземцев. Но викинги все-таки потеснили их к опушке леса. Путь отступления был усеян трупами биармских воинов. Среди них корчились в предсмертных судорогах и немногие из норманнов, ужаленные стрелами.Собравшись с силами, биармы опять бросились на норманнов. Сантери, раненный в плечо, возбужденный схваткой, вырвался вперед.Он на всю жизнь запомнил тот миг, когда на него с исступленным воем кинулся один из берсерков, самых отчаянных головорезов, тех, которые бросались в бой, обнаженные до пояса, и шли напролом с тяжелыми и острыми мечами, круша все на своем пути.Увидев берсерка, размахивающего мечом, Сантери струсил и уклонился в сторону. Меч берсерка опустился на голову того биарма, что бежал следом за Сантери.Сантери не удалось спрятаться в лесу. Норманны, разметав дружину биармов, схватили его и утащили пленником на корабль.И хотя Сантери был ранен, ярл не выбросил его в море на обратном пути: молодой биарм был крепко сложен, силен и, если его вылечить, мог стать нужным работником в усадьбе Свейна.Семь раз день сменялся ночью, пока корабли шли к глубокому фиорду близ Усеберга, где была расположена усадьба Свейна Коротконогого. Старуха-знахарка быстро поставила на ноги молодого чужеземца, и Свейн заставил Сантери пасти коров.Сантери жил вместе с работниками ярла в низкой продымленной каменной лачуге, приткнувшейся к скале на усадьбе Свейна. По утрам он выгонял скот в долину, вечером возвращал его домой. Молодой биарм тосковал по родине. Однажды он попытался бежать, но слуги ярла догнали его, жестоко избили, и Свейн посадил его на цепь, приковав к стене, окружающей двор, рядом с лютым псом-волкодавом. Три дня его держали без воды и пищи, а потом выжгли на лбу клеймо и надели железный ошейник.Вольная жизнь пастуха кончилась. Сантери выполнял на усадьбе самую черную и тяжелую работу: чистил хлевы, рубил дрова, тесал камни для новой постройки, затеянной хозяином. Воля Сантери была сломлена, он примирился со своей участью. Однажды он попросил хозяина, когда тот проходил мимо:— Мой господин, прости меня за побег. Я очень прошу сделать меня снова пастухом.— Для того, чтобы опять бежать и быть повешенным?— Нет, я больше не побегу. Я буду верен хозяину.Ярл усмехнулся и ничего не сказал. Он собирался в поход в Данию и решил, что лучше будет, если этот биарм останется на усадьбе при догляде слуг и жены.Через три месяца Свейн вернулся из похода веселый и подобревший. Три дня в его доме длился шумный пир. Сантери прислуживал гостям, принося из кухни яства и питье, и старался делать все так, чтобы хозяин остался им доволен. Неволя научила его угодливости, хитрости и изворотливости. Ярл это заметил, а на следующее лето опять приставил Сантери к стаду, а осенью дал ему новую одежду и отдельный угол в доме для прислуги. Сантери научился варить пиво из ячменя и постепенно сделался незаменимым работником на усадьбе. Хозяин требовал от него повиновения, и Сантери повиновался.После похода в Англию ярл занемог. Он постарел, осунулся. Жена его Ингибиорга — светловолосая красавица, вдвое моложе мужа, ухаживала за ним, как за малым ребенком. Но дни Свейна Коротконогого были уже сочтены. Он решил оставить по себе хорошую память друзьям-викингам, которым предстояло еще много походов в разные моря и чужие дальние земли. Свейн вспомнил о Сантери и позвал его к себе.— Пришло время тебе возвращаться на родину. Я отпускаю тебя в Бьярмаланд.— Мой господин! — сказал Сантери. — Теперь моя родина здесь. Ты щедро и милостиво ко мне относишься, и я умру на твоей земле.Свейн нахмурился и чуть повысил голос:— Траллс мне возражает? Он хочет, чтобы я приказал утопить его в фиорде?Сантери испуганно замолчал. Ярл бросил на земляной пол к ногам биарма кожаный кошелек с серебром.— Вот тебе деньги для того, чтобы в Бьярмаланде ты мог обзавестись домом и хозяйством. Но эти деньги тебе надо отработать. Это — плата вперед. В Бьярмаланде ты будешь нашим человеком. Когда туда придут драккары норвежцев, ты должен будешь сказать им:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27