Метелило почти до полудня. Томилин хмурился и вымеривал шагами комнату. Кинооператор сегодня даже не решался подходить к нему. Журналисты тоже оставили Томилина в покое, и пока вертолеты бездействовали, осаждали вопросами авиаторов.
Полеты разрешили только после двенадцати. Звероловы опять улетели в море. Борта успели сделать по одному-два рейса.
К вечеру летчики доставили всех зверобоев обратно, кроме бригады Котовцева, которая работала дальше всех. Вертолет снял людей со льдины, но вовремя на базу не вернулся. В штабе встревожились.
— Васюков, сообщи координаты, — запросил по рации командир группы.
Пилот сообщил.
— Какова скорость?
— Ветрище, контейнер сильно тормозит…
— Горючего хватит? Дотянешь ли до берега?
В ответ — молчание. Командир забеспокоился:
— Чего молчишь? Дотянешь до берега?
— А баню топите?
Командир переглянулся с Томилиным.
— Топим для тебя баню. И самовар греем.
— Ну тогда дотяну!
— Давай, давай, браток! — сказал командир уже веселее. Еще немного осталось лететь…
Командир закончил связь и обратился к Томилину:
— Придется баньку топить. Нельзя обманывать экипаж. Как думаешь, начальник?
— Сейчас распоряжусь, — сказал Томилин и вышел.
…Через полчаса Томилин, Клычков и Прыгунов вышли на улицу. Сумерки сгустились, ветер не утихал, но снегопад прекратился.
— Хоть снег перестал сыпать. Уже легче… — заметил командир.
— Кажется, летит! — прислушался Прыгунов.
Издалека донесся рокот мотора. И вот уже во мраке весело, призывно замигали красные бортовые огни. Вертолет снизился, прошел над селом и стал опускаться возле вольеров.
— Ну, приглашай теперь экипаж в баню, — обратился к Клычкову Томилин. — Я нашел готовую. Хозяева топили для себя. Воды достаточно и пар есть.
— Отлично! — обрадовался Клычков. — Пожалуй, и я с Васюковым попарюсь за компанию.
Посещение бани авиаторами не осталось без внимания. Назавтра в боевом листке появился дружеский шарж — вертолет Васюкова с подвешенным к нему на стропах огромным веником.

5
Шел третий день промысла. В штабе, как обычно, было шумно, приходили и уходили люди. В этой сутолоке никто не обратил внимания на высокого, совершенно седого старика в рыбацких бахилах, просторном, какого-то зеленовато-желтого цвета ватнике и потертой шапке из дымчатого кролика.
Он не очень уверенно вошел и поздоровался. Постояв, тихонько сел на стул, что был у двери, и осмотрелся. Глаза у него были большие, цепкие, а брови седые с желтизной, как и борода.
Климцов сидел возле стола Томилина и ждал, когда тот закончит разговор с Поморцевым по телефону. Диспетчер за своим столом расчерчивал по линейке лист бумаги, экономист экспедиции крутил арифмометр. Кто-то заглянул в дверь, но не вошел, а только коротко бросил: Здрасте!
Томилин положил трубку.
— Завтра прилетит Поморцев, — повернулся он к Климцову. — Знаешь что, Иван Данилович, в вольерах, как мне сказали, уснуло несколько тюленят. Надо бы их вынести из загородок и ошкурить.
— Отчего они уснули? — поинтересовался Климцов.
— Кто знает… Есть ведь и слабые зверьки. Наверное, озябли во время полета. Контейнеры открыты: а мороз, ветер. Ты пошли кого-нибудь. Не пропадать же шкуркам.
— Придется послать. Только кого? — вздохнул Климцов. — Все при деле. Хоть сам иди…
Он повел взглядом по сторонам, как бы отыскивая, кого можно послать, и приметил старика на стуле.
— Тебе чего, дед? — спросил он.
Старик не ожидал, что с ним заговорят, и растерялся, даже уронил на пол рукавицу.
— Мне ничего не надо. Зашел просто так. Полюбопытствовать. Али нельзя?
— Почему нельзя. Тут дверь открыта для всех, — ответил Климцов. — Но я что-то вас не помню. Как ваша фамилия?
— Фамилия-та? Дак что… Фамилия… Это не важно. Я здешний, пенсионер. Уж давно на пенсии, — добавил старик.
Климцов не придал значения тому, что старик не назвал себя. Голова председателя была занята уснувшими бельками.
— Ну ладно, пенсионер так пенсионер. А сколько лет?
— Восемьдесят пять, — сообщил старик.
— Ого! Мне бы дожить до таких годков… — взглянул на Томилина Иван Данилович. И снова обратился к незнакомцу: — Слушай, дед! Ты ведь, наверное, из племени зверобоев. Возьмись-ка обработать уснувших зверят. Заплатим как положено, по расценкам. Сделай милость, прошу тебя! Если, конечно, сможешь…
Старик нахмурился, но согласился.
— Это я, пожалуй, могу. Когда-то клепик «Клепик — специальный нож, которым отделяют сало от шкуры тюленя » держал в руках. И ножик зверобойный тоже…
— Вот и помоги нам. Будь добр. Сходи домой за ножом — и сюда. Скоро к вольерам поедут на лошади и тебя прихватят. Я скажу. Там обратишься к бригадиру Анисиму Родионову.
— К Анисиму? — с живостью переспросил старик. — Ладно. Обращусь. Можно мне идти?
— Конечно. Желаю успеха.
— Спасибо.
Несмотря на высоченный рост и преклонные годы, старик довольно проворно встал и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Иван Данилович, посчитав вопрос решенным, сразу забыл о старике. Откуда молодому председателю было знать, что старик этот ни кто иной, как бывший хозяин Унды, купец и промышленник Вавила Ряхин.

x x x
О промысле тюленей с помощью авиации Вавила узнал из областной газеты. Она писала в конце февраля, что в рыбацком колхозе Звезда Севера будет применяться новый способ добычи зверя, который никогда ранее не применялся. Перечитав заметку, Вавила невольно вспомнил, как когда-то, еще до коллективизации, он с помощью мужиков с лодками промышлял тюленей во льдах. Сообщение очень заинтересовало его. Подумалось: Вот бы посмотреть, как нынче там живут и работают.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199