– Давай, Алена, я тебе из колодца воды накручу.
Налил ей оба ведра и, не зная, чем дальше занять девушку, вынул из-за пазухи сложенную вчетверо бумагу.
– Вот, Аленка, хочу из гайдуков уходить, ну их!
– Куда же ты пойдешь?
– В циркус.
– Это в певчие, что ли, или в звонари?
– Да не в церковь – в циркус!
– А что это такое?
– По правде, я и сам не шибко знаю… Вчера был у нас актер, приносил уведомление, вот оно. Перечневый лист называется.
Весельчак бережно разгладил бумагу.
– Жаль, я грамоте не учен, а то бы тебе прочел. Там очень складно все описано.
– Давай уж, прочту, – предложила Алена. – Мой отец меня обучил.
Они вышли из-под деревьев, и в свете занимающейся, хоть пока еще и хилой зари, можно было различить каждую печатную букву.
– «Уведомление о чудном муже, его же иные вторым Сампсоном называют, – бодро прочла Алена самые крупные буквы. Но дальше пошло туго, потому что язык перечневой грамотки был весьма мало понятен. – Фама, хотя любезный читателю, довольное время в Германии летала и много старого и нового вострубила…»
– Кто это – Фама? – прервала она чтение.
Весельчак пожал плечами.
– По смыслу, какая-нибудь басурманская богиня, читай дальше.
– «Яко недавно в Лейпцике и Берлине видеть было аще некогда невидаемое…» Ну, тут ясно – немецкие города. Дальше: «…он же имеет прекуриозную компанию… С ним танцевальная мастерица, которой в Европе в прыганье по веревкам подобной еще не нашлось».
– Прыгать по веревкам? – дивилась Алена. – Мы однажды с матушкой видели на гулянье, на Царицыном лугу. Только там по веревке ходили мужики, а тут – женщина?
– Читай дальше, главное дальше!
– «Подымает он пушку от двух с половиной тысящ фунтов, тяжелую, одной рукой. Пушку сию, толь долго подняв, в одной руке держит, пока другою рукою за здравие всех господ смотрителей рюмку вина не выпьет…»
– Го! – обрадовался Весельчак. – Это я могу!
– «Поднимает он лошадь одною рукою, на которой человек или два сидели б… Наковальню отменной тягостию постановляет себе на грудь и двух кузнецов заставляет молотами бить…» Вот это да! – восхитилась и Алена.
– Читай, читай дальше! Там указано, где тот циркус действие производит и какова там от каждого смотрителя плата.
– Вот. «Ежели кто охотники похотят сего видеть, оные имеют платить за первое место полтину, за другое десять алтын, за последующие – по пять алтын…» У! – разочаровалась Алена. – Где ж я возьму такие деньги?
– А тебе и не надо никуда ходить, – объявил Весельчак. – Я тебе сей же час все это тут покажу!
И он, схватив ее коромысло, принялся им ожесточенно крутить в воздухе так, что Алена еле увернулась. Причем из летящих вокруг него ведер не проливалось ни капли.
– Молодец! – похвалила Алена.
Польщенный Весельчак бросил коромысло, схватил Алену и начал её крутить над своей головой. Алена старалась вырваться, но производить шум не решалась.
– Ванечка, голубчик, – молила, – отпусти!
И поскольку он никак не отпускал, она ударила его по голове жесткой своей пяткой. Весельчак охнул и опустил ее на землю.
– Ты что дерешься?
13
– Так его, так! – закричал вернувшийся карлик Нулишка. – Вот я ему добавлю его же булавой!
– Ой, Вонифатий Яковлич, – обернулся к нему Весельчак. – Нету на тебя угомону! Суди, Алена, в полицию его было запрятали, вот, думали, дух наконец переведем…
– А вот и опять врешь, – карлик показал ему язык. – Я в полиции теперь главным советником служу. Кого хочу, того казню. Ну-ка, господин Весельчак, пожалуйте мне на водочку из ваших карманов копейки две.
– Болтун! – ответил Весельчак. – Вот если еще постоишь за меня на крыльце, пока адмиралтейская пушка не грянет, дам целый пятачок.
– Пятачок! – изумился карлик. – За пятачок постою.
И, взяв булаву на плечо, отправился к месту караула. Алена же отошла к колодцу, заплетая кончик косы. Гайдук похаживал около, не зная, как теперь к ней подступиться.
– Что не спишь? – спросил он. – Нартов твой, я видел, отбыл на Сестрорецкий завод, его царица послала проверить, как там мушкеты делаются.
– А ты что не спишь? – ответила Алена.
– У меня сегодня пост особый.
– Какой же?
– Синьора не велела об этом сказывать.
– Фи, значит, никакого у тебя особого поста нет!
– Ладно, ладно, не заманивай. Все равно не расскажу.
– Ах, Ванечка, – изменила тактику Алена, – неужели мне да не расскажешь?
– А ты меня поцелуешь?
– Если пост твой окажется в самом деле важным, я подумаю, поцеловать или нет.
Весельчак еще некоторое время колебался, но свет зари разливался так могуче, так призывно щелкал в роще соловей, что он не устоял. Наклонившись к самому уху девушки, поведал, что вчера светлейший князь привез в ящике своего экипажа какого-то человека. И тот сидит теперь у них в чулане, а сеньора лично велела ему, Весельчаку…
– Э! – разочарованно сказала Алена. – Это и все твои секреты? За это не только не целуют, но и вообще не разговаривают.
И, закинув за спину косу, она приготовилась поднять коромысло с ведрами. Весельчак в отчаянии схватил ее за руку.
– Постой! Не уходи… Я тебе все скажу. Это тот самый корпорал, из вашей из Кунсткамеры…
– Врешь! – вскричала Алена, вырывая у него руку.
– Ей-ей! Хочешь, землю есть буду?
– Врешь! – она ударила его в грудь.
– Ей-ей! – божился гайдук. – Да перестань ты драться! Хочешь, я тебе его покажу в решеточку, пока все спят?
– Покажи! – потребовала Алена.
– Он там скулит… – сказал Весельчак, видимо заколебавшись.
Тогда Алена, привстав на цыпочки, поцеловала его в подбородок. Охнув от неожиданности, Весельчак приложил ладонь к целованному месту и махнул рукой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80