— А почему бы и нет, сосед? Почему бы и нам не стать панами? Вы же от барышничества вон как зажили! Не скрывайте, знаю, люди видели и говорили мне, как вы скот скупаете. Люди все знают. А я вот от виноградника!Возле самого двора Синики перед ними выросла фигура Григория.— Хозяин, там привезли материалы, нужно платить, а у меня денег не хватает, — крикнул он, запыхавшись.— Скажи, пусть подождут… — вздохнув, молвил Герасим. — Сейчас приду.— Да я говорил, а они ждать не могут. Идите сами, говорите, а то они еще прибавки просят и ругаются, чтоб они сказились.Герасим как-то сразу поник и тихо ответил:— Иду. Ну, прощайте, сосед, дохнуть не дают… Как-нибудь в другой раз поговорим.И пошел к своему двору.Синика долго стоял и смотрел Герасиму вслед. И ему показалось, что он что-то узнал, но поверить своему чутью еще не мог. Он догадывался, что Герасим скрывает от него правду, и его поведение казалось странным: вдруг захотелось человеку разбогатеть?И Синика решил выждать и проследить за усадьбой Герасима. Внешне он проявлял равнодушие к суете во дворе Герасима, возился себе в своем хозяйстве и изредка при встрече с Мардарем говорил с ним о всяких пустяках. А через три недели, когда суматоха во дворе Герасима еще больше усилилась — туда непрерывно везли камень, песок, цемент, — Синика уже не сомневался, что то не винный подвал. Он решил до конца разузнать, в чем дело, и выбирал для этого удобный случай. Как-то темным августовским вечером он запряг лошадей и подъехал к дому Герасима.— Добрый вечер, сосед. Не знаете, зачем я к вам? Одолжите мне рублей пятьсот на некоторое время. Не хватает на материалы, а тут мысль пришла и себе какую-нибудь постройку для хлеба поставить. И еще думаю пары две быков купить, чтобы зябь пахать. Не будет ли у вас? Как раз деньги в дело пустил…Герасим подозвал к себе Григория.— Григорий, не найдется ли у тебя свободных полтысячи? Вот хозяину нужно на базар. У меня сейчас при себе нет, так ты дай из своих, что на строительство, — сказал он Григорию.Григорий пошел в хату, вынес деньги и подал Синике, Василий поблагодарил и, сев в телегу, выехал со двора. Он облегченно вздохнул, когда спустился в овраг. В конце оврага, где начинался лесок, Синика остановил лошадей, передал вожжи батраку. Как только батрак отъехал, Синика достал из-за куста узелок, развязал его и вытащил порванную свитку, шапку, постолы; торопливо переоделся. Сложил в узелок свою одежду и спрятал в кустах.Надвинул шапку на нос, неторопливо подкрадываясь, пошел на подворье Герасима. Еще издалека услышал шум. Чем ближе подходил, тем шум усиливался. В конце концов Синика подошел к самой дыре, что должна была служить входом в подвал, и заглянул в нее. Там, опершись на лопату, стоял Григорий, за ним какие-то люди копали землю, другие выносили ее наверх, третьи таскали камни, цемент, укладывали камень, скрепляли его раствором, выкладывали длинные коридоры, сходившиеся вверху сводом.Пораженный Синика отошел и направился к колодцу. Там тоже суетились, сновали люди: подносили к отверстию колодца камень, опускали его туда. Синика заглянул в колодец. Внизу едва заметно блестел огонь, копошились люди, ежеминутно слышались выкрики:— Эгей, подавай!— Давай камень!— Давай цемент!В голове Синики мелькнула догадка, от нее стало жутко.— А ну, кто еще полезет принимать? — вдруг послышалось над его головой.— Я полезу, — откликнулся кто-то рядом с Синикой.Синика оглянулся на плюгавенького старичка, выпачканного белым. В ночной темноте он напоминал привидение.Синика сделал шаг вперед и твердо сказал:— И я полезу.Надвинув шапку еще глубже, он влез в бадью. С ним село еще несколько человек, и бадья тихо поплыла в мрачную глубину колодца, остановилась. Прямо перед собой Синика увидел ярко освещенное отверстие в кладке стены. Четырехугольная ниша вдавалась глубоким коридором прямо в почву, а в глубине этого коридора горел не просто огонь, а какая-то большая лампа. Собственно, не одна, а множество их, подвешенных к потолку, к стенам, «Электричество?!»Синика шмыгнул в узенький проход, без конца тянувшийся под землей и с обеих сторон зацементированный. По обе стороны коридора были выдолблены какие-то нары, а за ними в обе стороны расходились такие же сводчатые коридоры. Здесь работало гораздо больше людей, чем наверху. Каждый из них торопился, спешил сделать больше другого, и работа кипела в их руках. Синика пошел в самый дальний угол и оказался возле группы людей, возившихся у огромной каменной глыбы.— Чего здесь стоишь? — гневно крикнул на нею кто-то.Сердитый работник бросил ему лопату. Синика взял ее и двинулся дальше по коридору. Сколько ни шел, коридоры все перекрещивались, по обе стороны чернели отверстия камер, выдолбленных в стенах. Наконец он зашел еще дальше и почувствовал, что и под ним, где-то глубже в земле, копошатся люди… Синика завернул за угол коридора и опять очутился в освещенном месте. Прямо перед ним темнело небо. Он пошел наверх и оказался на том месте, где в первый раз увидел Григория, прямо у входа в погреб.«Вот так винодельня!» — с ужасом подумал Синика и, пригнувшись, юркнул за куст винограда. Свернул за деревья и поспешил к себе. Только во дворе остановился, в беспамятстве сел под домом. Сидел и с опаской думал:«И снова он! Он на моем пути. Но что он задумал, этот отец Иннокентий?»Стыли ноги, и что-то колючее перекатывалось у него в животе. Встреча была неизбежна, она не предвещала ничего хорошего Василию.До рассвета сидел Синика, думал. Только под утро вошел в хату и свалился, как мешок, в постель. ЧАСТЬ ВТОРАЯ 1 Эта обуза свалилась на губернатора каменец-подольского неожиданно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125