остальных спешенных рыцарей распределили по одному вдоль всей шеренги, но их оказалось совсем не так много, потому что большинство, награбив денег при взятии Антиохии, предпочло дезертировать. Когда шеренга была кое-как построена, герцог снова сел на коня, чтобы быть на виду, и дал воинам последние указания.— Пилигримы Нормандии, на рассвете мы переходим мост. Французами командует брат короля, и они по праву пойдут во главе войска. Миновав Кладбищенский замок, они свернут налево и немедленно остановятся. Фламандцы пройдут дальше. Как только они увидят свободное место, тоже свернут налево и встанут рядом. Мы последуем за фламандцами и продолжим шеренгу, примкнув к ним правым флангом. За нами выстроятся лотарингцы. Никто не должен сходить с места, пока не соберется все войско, а это будет тогда, когда граф Конан Бретонский приведет свой отряд и поместит его на крайнем левом фланге. Конные рыцари встанут позади пехоты; я буду с ними и с коня увижу, когда закончится построение. Тогда я отдам приказ о наступлении. Пехотинцы, помните: без моей команды вперед ни шагу! А сейчас, пока не настало время выступать, можете сесть или лечь, но не нарушая строй.Речь его была встречена гробовым молчанием, однако все пехотинцы дружно сели наземь там, где стояли. Рожер оказался между двумя ветеранами-арбалетчиками — видно, старыми приятелями, потому что они, нисколько не стесняясь, переговаривались между собой так, словно Рожера тут и не было.— Что за дурацкий способ идти в бой, Фома! — сказал один. — Почему бы нам всем не выйти одной колонной и не свернуть направо, когда последний перейдет реку? Получается, что задним придется идти дальше всех, а мы весь день будем ждать, пока они не встанут на место. Нет, старый герцог, отец нашего, не одобрил бы подобных фокусов.— Тут ты прав, — откликнулся Фома. — Тарентский, или кто там у нас командует, верно, думает, что турки будут сидеть и ждать, пока мы не построимся. Может, у итальянцев так и положено, но я бы предпочел идти прямо на врага и успеть пальнуть в него пару раз, прежде чем рыцари пойдут в атаку. Надо бы всем нам выступать вместе.— Ну да, — ответил первый. — Мы столько всего сделали за время паломничества, а теперь эти провансальские рогоносцы будут из замка любоваться, как нас перережут турки. Не думал я, что умру смертью святого великомученика, когда давал обет пилигрима, но уж одного-двух заберу с собой, прежде чем они нас прикончат. Будь уверен!Рожер решил, что его долг — подбодрить этих ветеранов, которые могли дурно повлиять на сидевших рядом товарищей, и громко сказал:— До этого паломничества я никогда не обнажал меча. Я не знаю, какие порядки были во времена старого герцога, но вижу, что это единственно возможный план. В Европе вы не воевали в армии, состоящей из дюжины разных отрядов, каждый со своим командиром. Кроме того, многие из них говорят на незнакомых и варварских языках. Если все эти люди встанут в одну колонну, как они поймут команду «Направо!» и как главнокомандующий сможет заставить нас одновременно исполнять его приказы? А что турки не станут ждать, пока мы построимся, так вы знаете, что они сначала долго вьются вокруг и осыпают нас стрелами и уж потом набираются смелости идти на строй в атаку. Этот план поможет нам победить. Вспомните, что нас ведет в бой Священное Копье!Арбалетчики умолкли, сердясь на рыцаря, прервавшего их беседу на самом интересном месте. Но спорить с ним было бы глупо и нарушило бы воинскую дисциплину. Рожер же решил, что ободрил своих слушателей, хотя, судя по всему, напрасно приплел сюда весьма сомнительно обретенное Священное Копье.В лунном свете мелькали мальчики, разносившие винные мехи и корзины с кусочками хлеба. Каждый воин успел сделать по глотку и набить рот. Некоторые счастливчики, умудрившиеся не испортить себе пищеварение, облегчились в канаву для нечистот, но большинство страдало запорами от плохого и нерегулярного питания. Затем показались слуги и принялись подтягивать подпруги на исхудавших боевых скакунах, а к Рожеру подошел его последний арбалетчик и проверил завязки на кольчуге и оберке. Когда забрезжили первые утренние лучи, на каждом перекрестке появились священники и пробормотали короткую мессу. А потом встало солнце, с громким скрипом петель распахнулись огромные Мостовые ворота, и армия двинулась вниз по улице.Рожер хромал — распухшие ноги страшно болели, но надеялся, что от ходьбы и возбуждения ему полегчает. Юноша заметил, что ножны бестолково колотятся о конец щита, который он по всем правилам нес на левой руке, и мешают ему идти. Тогда он решил закинуть щит на спину. Все равно враг еще далеко, и стрелы ему пока не угрожали. Он впервые шел пешком в полных доспехах, в середине плотной колонны и, хотя находился на правом краю, нашел такой способ передвижения чертовски неудобным. Его злило, что передние шли то слишком медленно, то слишком быстро, а он не видел выбоин в мостовой и то и дело спотыкался.Но вскоре ворота остались позади, и они оказались на мосту. Их обдал ветерок, дувший со стороны брошенного лагеря. И хотя он нес не совсем приятные запахи, но по сравнению с душным, застоявшимся воздухом города казался удивительно бодрящим. Рожер шел в середине колонны нормандцев; маршировавшие впереди французы из Иль-де-Франса Иль-де-Франс — историческая провинция во Франции (главный город — Париж), домен королей Франции из династии Каролингов.

уже должны были начать выстраиваться на северном берегу. Выходя на мост, все дружно прибавляли шагу, свежий ветерок уносил прочь и головную боль, и сонливость:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120