..:
— Посмотрите, разве Тереза не красива! У нее прелестный цвет лица, а этот взгляд... По-моему, она взрослеет день ото дня.
Не знаю, что ответила ему мадам С..., они улыбнулись друг другу. Я сделала вид, что ничего не поняла, и изо всех сил старалась поддерживать хорошее настроение в течение всего дня.
Вечером, вернувшись в свою комнату, я составила план дайствий на завтра. Я так боялась проспать, что не смогла уснуть вовсе. Около пяти часов утра я увидела в окно мадам С..., направляющуюся к роще, где ее уже ждал Т... Согласно тому, что я слышала накануне, она должна была вскоре вернуться в свою спальню. Ведь именно там была кушетка, о которой она упоминала. Я, не раздумывая, проскользнула в комнату и спряталась в пространстве между кроватью и стеной. Усевшись на пол, я прислонилась спиной к стене у изголовья кровати. Полог над кроватью я могла незаметно откидывать, так, чтобы иметь полную картину происходящего. Мне удалось расположиться так близко от места события, что от меня не могло ускользнуть ни одно слово, ни один звук.
Так я сидела, трясясь от нетерпения и начиная даже сомневаться — уж не передумали ли мои друзья и не отменили ли встречу. И тут они вошли.
— Поцелуй меня как следует, дорогой друг, — сказала мадам С..., опускаясь на кушетку. — Чтение твоего гнусного "Привратника в монастыре картезианцев" распалило меня. Эти портреты поражают, они потрясающе правдоподобны. Если бы эта книга не была такой непристойной, то она не имела бы равных. Введи же "его" немедленно, я просто прошу тебя; я умираю от желания и согласна на все.
— Ну уж нет, этого я не сделаю по двум причинам: во-первых, потому что я вас люблю и потому что я слишком порядочен для того, чтобы рисковать вашей репутацией. К тому же я не хочу, чтобы вы меня когда-нибудь упрекнули в неосторожности. Во-вторых, месье "доктор", как вы видите, сегодня не в лучшем состоянии, я ведь не гасконец и...
— Я прекрасно это вижу: последний довод был столь убедительным, что вы могли бы не трудиться ставить себе в заслугу первый. Ладно, ляг хотя бы рядом со мной, — добавила она, зазывно потягиваясь и сгибая ноги. — Пришла пора короткой молитвы, не правда ли?
— Охотно, дорогая мамочка, — ответил аббат и, не долго думая, стал расстегивать платье, обнажая грудь мадам С...
Потом он задрал ей платье и нижние юбки выше живота, уверенным движением раздвинул ей ноги, подняв голени таким образом, что пятки вплотную придвинулись к ягодицам, открыв картину, о которой мечтает не один мужчина.
Аббат несколько загораживал от меня общий вид, занявшись всерьез прелестями своей любовницы, но я все же заметила, как неподвижна мадам С..., словно размышлявшая о природе наставления. Тем не менее было хорошо видно, что ласки производят свое действие: сквозь полуприкрытые губы высунулся кончик языка, щеки порозовели, грудь высоко вздымалась, лицо исказила гримаса сладострастия.
— Ты еще не нацеловался? — спросила она аббата. — Приступай же к делу, я больше не могу ждать...
Услужливый наставник не заставил просить себя дважды. Он скользнул в ноги кровати, между мадам С... и стеной, левую руку просунул ей под голову и впился в губы любимой с такой страстью, что ему позавидовал бы и Амур. Основную роль выполняла правая рука сластолюбца: ею он искусно ласкал интимное место прелестной греховодницы. Его пальцы скользили в чаще густой растительности, резко выделяющейся своим черным цветом на фоне молочно-белых ляжек мадам С... Самая главная роль при этом отводилась указательному пальцу правой руки аббата.
Трудно было выбрать более удачную точку для наблюдений. Кушетка была расположена таким образом, что в поле моего зрения в первую очередь попадала пещера мадам С..., о густой растительности которой я уже сказала, ниже виднелись части ее ягодиц, слегка двигавшиеся вверх и вниз. Я правильно сообразила, что движения зада свидетельствуют о темпераменте моей подруги. Но особенное мое внимание привлекли белоснежные бедра прелестницы. Эти части тела тоже совершали движения, поддерживая, несомненно, пламя страсти и помогая пальцу аббата выделывать те пируэты, которые он вытворял в том лесу, в котором только одна тропинка.
Невозможно описать то, что я переживала в столь ответственный момент. Пример был слишком нагляден. С обезьяньей ловкостью я одна изображала то, что вместе делали мои друзья. Я бы, без сомнения, выдала себя, но мадам и аббат слишком увлеклись своей игрой.
— О, умираю! — вскричала мадам С... — глубже, дорогой аббат... глубже... прошу... сильнее, сильнее, мой маленький... Ах! Боже, Боже! я из... не... мо... гаю!..
В точности повторяя все, что я могла видеть, прочно забыв о предостережениях моего наставника, я, в свою очередь, поглубже загнала палец. Легкая боль, которую я при этом почувствовала, не остановила меня, я работала изо всех сил и достигла вершины сладострастного подъема.
Любовный порыв сменился покоем, я стала погружаться в оцепенение, забыв о своем неудобном положении, как вдруг поняла, что мадам С... направляется прямо к тому месту, где я пряталась; я решила, что обнаружена, и не могла пошевелиться от страха. Но она дернула шнурок колокольчика и велела принести шоколад. Пришло время посмаковать любимое блюдо и кое-что обсудить.
— Почему наслаждения, испытанные нами сейчас, не совсем невинны? — спросила мадам С... — Ведь вы разъяснили, что они никак не затрагивают общественные интересы, что нами движет потребность столь естественная для некоторых темпераментов, столь же нуждающаяся в удовлетворении, сколь и потребности в утолении жажды или голода; вы доказали мне, что мы действуем по воле Бога, что природа — слово, лишенное смысла, и что она лишь продолжение Создателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70