В жизни не видела ничего более отвратительного и вместе с тем более смешного. Монах обмяк и еще больше придавил Дюпон. Она делала отчаянные попытки столкнуть его, и вот ей это удалось. Оба были залиты до такой степени, что их лица невозможно было разглядеть. Утеревшись, хозяйка дома набросилась на отца Анжа с кулаками, мы же втроем так хохотали, что нам некогда было их разнимать. Целый час ушел на то, чтобы их утихомирить. Отец Анж, грязный как свинья, уснул. Наша добрая Дюпои долго умывалась и приводила себя в порядок.
После этого искреннего рассказа, заставившего нас немало посмеяться, Буа-Лорье продолжала: — Мне всегда было жаль тех людей, что ищут наслаждение в противоестественных способах. Активную или пассивную роль они при этом играют — значения не имеет. Вспоминается история о том, как один знатный сеньор, приятный в обхождении, редкий умница, но испорченный многолетней практикой противоестественных упражнений, не смог в первую брачную ночь полноценно выполнить супружеские обязанности. Не помогло и то, что жена его была на редкость соблазнительна. Пришлось прибегнуть к услугам мажордома, который, с гораздо большим успехом, чем его господин, сзади делал с бедной женщиной то же, что ее муж делал спереди.
Хочу также заметить, что господа с различными противоестественными наклонностями, как правило, жестоки и равнодушны по отношению к женщинам, к несчастью своему, делящим с ними ложе. Это люди нетерпимые по отношению к воззрениям противоположным.
— Все люди стремятся к наслаждениям, — утверждают любители извращенного, — а каким образом они этого наслаждения достигают, значения не имеет. Мы созданы такими, какие мы есть, и ничего изменить не в силах. Мы берем наслаждение там, где его находим. В этом нет ничего предосудительного, ибо вкусы человека не могут служить поводом для запрета. Влечение, испытываемое мужчиной к представителю своего пола, не противоречит природе и ее инстинктам, потому что сама природа заставляет нас любить себе подобных. Утверждения, что такие отношения не позволяют умножать род человеческий, смехотворны: разве бывают мужчины, которые бы, получая плотское удовольствие, в этот момент мечтали еще о неродившихся младенцах?
В общем, подводя итоги, заключила Буа-Лорье, любители противоестественного рядятся в одежды людей нормальных, стараясь доказать, что ничего особенного в их поведении нет. Как бы там ни было, я их не выношу. И хочу предложить твоему вниманию, Тереза, историю о том, какую шутку я однажды сыграла с одним из гнусных врагов нашего пола.
Я знала, что этот человек придет в определенный день, и хотя я от природы ужасная трусиха, но позаботилась о том, чтобы поплотнее набить свой желудок огромным количеством репы. Ты увидишь, что я задумала. План мой был прост и конкретен. Я терпела это животное только ради моей Приемной матери. Всякий раз, как мы оставались наедине, он с большой тщательностью рассматривал мой зад: гладил ягодицы, раздвигал и сдвигал половинки, пробовал засовывать в отверстие палец и сунул бы туда кое-что другое, если бы я сразу не дала ясно понять, что это запрещено. Как я его ненавидела! Вам, Тереза, этого не понять. И вот он стоит на пороге. Затем приближается, кладет меня ничком на кровать, задирает юбки и рубашку и начинает все сначала. Я ждала момента, когда он, по обыкновению вооружившись свечой, приблизит лицо к предмету своего поклонения. Как только это произошло, я изо всех сил напыжилась и выпустила из себя такой заряд, что раздавшемуся звуку позавидовало бы и корабельное орудие. Свеча мгновенно погасла. Сраженный поклонник застыл как изваяние. Он был настолько растерян, что не сразу сообразил, что надо делать дальше. Пока он отгонял неприятные запахи и трясущимися руками зажигал свечу, я пробралась в соседнюю комнату и заперлась изнутри. Ни просьбы, ни угрозы не могли заставить меня покинуть убежище. И в конце концов взбешенный клиент, разразившись проклятиями, покинул дом.
Здесь мадам Буа-Лорье вынуждена была остановиться. Причиной этого был хохот, который буквально раздирал меня на части. Долго я не могла остановиться. Она тоже от всего сердца смеялось вместе со мной, и мы бы еще долго веселились, если бы не двое знакомых господ, о приходе которых нам доложили. Мадам была недовольна. Ее прервали очень некстати. Пока она рассказывала о вещах дурных, об историях нелепых, но это была не вся правда, вернее, правда не во всей ее полноте. Я должна была услышать и много хорошего, светлого, например, о том, как Буа-Лорье использовала первую возможность для того, чтобы вырваться из той ужасной жизни, в которую вовлекла ее Лефор.
Скажу откровенно: Буа-Лорье все время, что мы были с ней знакомы, вела себя безупречно. За исключением случая с Р... (к которому мадам считала себя непричастной) я не помню ничего, что могло бы бросить на нее хоть какую-то тень. Досуг ее разделяли пять-шесть друзей. Женщин она терпеть не могла и только для меня делала исключение. В обществе мы беседовали на общие темы, совершенно не касаясь тех историй, которые мастерски рассказывала Буа-Лорье. Мужчины, нас окружавшие, были людьми степенными и благопристойными. По вечерам они играли в карты по маленькой, а затем мы вместе ужинали. Только господин Б..., крупный финансист, допускался во внутренние покои мадам и беседовал с ней наедине.
...Я уже упоминала о том, что доложили о приходе двух гостей. Их пригласили, и мы вчетвером очень весело отужинали. Буа-Лорье, которая была в прекрасном настроении и, наверное, не хотела оставлять меня наедине с моими нелегкими размышлениями, привела меня в спальню и оставила ночевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70