Другими словами, автору необходимо было примкнуть к одному из влиятельных в XVIII веке философских направлений.
Несмотря на то, что содержащиеся в романе метафизические размышления сами по себе не представляют ни малейшего интереса, они заслуживают внимания хотя бы потому, что в XVIII веке считались образцовыми для подавляющего большинства друзей Просвещения. Именно такие романы и оказывали сильнейшее влияние на сознание европейского обывателя, подготавливая тем самым новый порядок вещей, тогда как серьезные трактаты, сохраняя престижное предназначение морального вадемекума, по сути дела, никем не читались.
Изложение взглядов философствующего анонима, по-видимому, следует начинать с уяснения того, каким образом он решает вопрос о "свободе воли", так как любой ответ на этот вопрос определяет и все последующие рассуждения, связанные с проблемой достижения человеческого счастья. Поскольку роман был написан в XVIII веке, когда идеологическое господство католической церкви накладывало на писателей весьма ощутимые ограничения, то при разборе взглядов автора романа не следует упускать из виду, во-первых, мнение церкви, во-вторых, мнения, принятые в крупнейших философских школах. В противном случае наши суждения покажутся крайне легковесными и необоснованными.
Что касается прекрасной Терезы, то ее трудно причислить к апологетам свободы человеческой воли: "Всякий может легко убедиться в том, что разум способен лишь оценить степень желания отдаться тому или иному удовлетворению или же воздержаться от оного. Из этого знания и происходит то, что мы зовем волей и решимостью. Но и воля, и решимость эти столь же полно зависят от силы страстей и желаний, во власти которых мы находимся" .
По-видимому, аноним не разделял воззрений, принятых католической церковью, учение которой о свободе воли вкратце сводится к следующему: "Поелику Бог предвидел, что одни люди будут хорошо пользоваться своею собственною волей, а другие — худо, то посему одних Он предопределил к славе, а других осудил же" . Христиане должны думать следующим образом: свобода дана была от Бога человеку как творению, созданному по его образу и подобию. Но все-таки, будучи существом ограниченным уже в силу сотворимости, человек и свободу получил ограниченную, так что мог и нарушать ее. Между тем только при свободной воле человека его поступки получают то или иное нравственное значение. Если бы Бог насильно удержал Адама и Еву от нарушения данной им заповеди, то лишил бы их тем самым свободы, вне которой исполнение заповеди не имеет нравственного достоинства.
С философской точки зрения можно как признавать, так и отвергать свободу воли. Сторонники пер- . вого направления называются индетерминистами, а второго — детерминистами. Тереза, как видим, принадлежит к детерминистам, однако же здесь, как и в любом философском направлении, существуют самые разные оттенки и градации, без знания которых мы рискуем впасть в грубую ошибку при определении спекулятивного направления текстов той далекой эпохи.
Само словосочетание "свобода воли" допускает, по крайней мере, два подхода к его объяснению. С одной стороны, мы вправе понимать эту свободу в негативном смысле, как свободу от какого бы то ни было внешнего воздействия, тогда как, с другой стороны, свобода обычно воспринимается в качестве существенного признака самостоятельной человеческой деятельности. В соответствии со сказанным и отрицание свободы воли получает два различных значения.
Теперь мы вправе сказать, что безымянный автор романа "Тереза-философ" придерживался одного из самых примитивных видов детерминизма, т.н. механистического, или натуралистического, сущность которого прекрасно выразил барон Гольбах: "Nous agissons necessairement"(Любые наши поступки — необходимы (фр.). Systeme de la nature.). Кстати говоря, сходных взглядов придерживались и два других столпа материализма — Гельвеций и Ламетри .
Нет смысла еще раз напоминать, что подобные воззрения, будучи противными христианскому учению о свободе воли, в XVIII веке рассматривались церковью как опасная ересь. Однако Тереза, полагая, будто наша воля с необходимостью проявляется благодаря абсолютно от нас не зависимому воздействию внешних (физических) факторов, тем самым бросала вызов сторонникам иных философских учений, в частности космологическому детерминизму Спинозы. Последний, как известно, считал действительно нравственно свободным лишь того человека, который, следуя необоримому велению разума, с успехом будет подавлять все аффекты, воздействующие на его волю, и в особенности те из них, которым так подвержены действующие лица рассматриваемого романа. В отличие от Спинозы, безымянный автор пытается полностью снять с человечества возвышенные обязанности, к следованию которым призывал людей гаагский отшельник: "Характер наших страстей диктуется и строением наших органов, и расположением тканей, и движением соков внутри нашего организма. Та сила, с которой страсти волнуют нас, определяет и сам строй наших мыслей и наше поведение. Она делает человека страстным, мудрым или глупцом. Глупый не менее свободен, чем мудрый или человек страстный, так как следует тем же самым принципам. Для природы равны все. Предположить, что человек свободен и сам управляет своими поступками, значило бы уподобить его Богу".
Вообще-то говоря, приступив к своему роману, анонимный автор, по-видимому, намеревался предстать всего лишь апологетом человеческих страстей, и особенно той, которая внушается нам стрелами резвящегося Купидона: "...жалкие смертные, вы воображаете, что способны справиться со страстями, которыми наделила вас природа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70