– Что сказал отец?– Ничего.– Он получал известия от Плаутиллы?– Нет, нет. От нее не приходило никаких вестей.– Так о чем же вы говорили? – Он только плотнее сжал губы. – Томмазо? – настаивала я, уже с легкой угрозой в голосе. – О чем ты разговаривал с отцом?Он холодно на меня поглядел – как бы давая понять, что прекрасно понимает, чем я ему угрожаю, и в то же время показывая, что он не очень-то и боится.– В городе беспорядки.– Что за беспорядки?Он помолчал.– Плохая новость… Ночная стража Санто Спирито обнаружила два тела.– Два тела?– Мужчину и женщину. Их убили.– Где?Он перевел дух.– Прямо в церкви.– В церкви! Что произошло?– Никто не знает. Их нашли сегодня утром. Под скамьями. У обоих перерезано горло.– Ах!Но это было еще не все. Я по глазам его видела. Господи, не знаю сама почему, но я вдруг вспомнила о той молодой женщине, чей труп объели собаки.– А что еще слышно?– Оба были раздеты догола. А ей кое-что запихнули в рот. – Он сказал это мрачным тоном, потом замолчал, как будто сказал этим достаточно. Я нахмурилась, показывая ему, что не понимаю. – Его член.Он понаблюдал за моим замешательством, потом недобро улыбнулся и положил руку себе на гульфик.– Теперь понимаешь? Тот, кто их убил, отрезал ему член и засунул его в рот женщине.– Ой! – Наверное, я закричала, как маленькая. – Боже, кто мог такое сотворить? Да еще в Санто Спирито!Но оба мы знали ответ. Это был тот же безумец, который искромсал тело той девушки в болоте за церковью Санта Кроче.– Вот о чем говорили на заседании, где был отец. Синьория и Совет Десяти постановили перенести тела.– Перенести? То есть…– Чтобы их нашли за чертой города.– И об этом отец говорил с тобой сегодня ночью? Томмазо кивнул.Но зачем отец это сделал? Если нужно сохранить в тайне столь ужасное дело, о нем не станешь никому рассказывать. Особенно юнцам вроде Томмазо, которые полжизни проводят на улице. Юнцам, которые, выходит, и сами серьезно рискуют, если не захотят переменить свое поведение… Все же боль в животе явно притупила мой ум.– Но… зачем их куда-то переносить? Ну, раз их там нашли, то почему…– Что с тобой, Алессандра? Ты по ночам глупеешь? – Он вздохнул. – Сама подумай. Осквернение святыни повлечет бунт.Он прав. В самом деле, начнется бунт. Всего несколько недель назад одного молодого человека застигли с поличным, когда тот откалывал кусочки от статуй в нишах снаружи старой церкви Орсанмикеле, и ему едва удалось спасти свою жизнь, когда толпа окружила его. Эрила говорила, что малый просто не в своем уме, но Савонарола, рассказав о святотатстве, взбудоражил весь город, и три дня спустя после короткого суда палач казнил того юношу – без пыток, но и без особых церемоний. Очередное кощунство даст Монаху в руки новое оружие. Как он говорил о Флоренции? «Когда городом правит диавол, похоть состоит при нем некоронованной соложницей, и вот зло умножается, доколе не водворятся всюду лишь мерзость и отчаяние».Мне сделалось так тошно и так страшно, что пришлось притворяться, будто я ничуточки не испугалась.– А знаешь, Томмазо, – сказала я со смешком, – есть на свете такие братья, которые на твоем месте оберегали бы своих младших сестренок от подобных рассказов.– А еще на свете есть такие сестренки, которые только и делают, что почитают своих старших братьев.– Да на что тебе такие, скажи-ка? – возразила я мягко. – Ты бы с ними от скуки помер.Мы глядим друг на друга, и мне впервые приходит в голову: а ведь мы могли бы дружить, если бы не оказались врагами. Он слегка повел плечами, потом двинулся вперед, намереваясь пройти мимо меня.– Но ты же не пойдешь сейчас на улицу? Зная о том, что случилось. Ведь там же опасно.Брат ничего не ответил.– Из-за этого вы с отцом и ссорились, да? Он запрещал тебе уходить?Он покачал головой:– У меня назначена встреча, Алессандра. Я должен идти. Я помолчала.– Кто бы она ни была, ты можешь подождать.Он посмотрел на меня сквозь полутьму, потом улыбнулся:– Ты ничего не понимаешь, сестричка. Даже если бы я мог подождать, она не может. Всё. Спокойной ночи, – тихо проговорил он и двинулся дальше.Я положила руку ему на рукав.– Береги себя.Он чуть-чуть помедлил, а потом осторожно снял мою руку. Похоже, он собрался сказать мне что-то еще, а может, мне только померещилось. И вдруг он сделал шаг назад.– Господи, Алессандра, что с тобой? Ты поранилась?– Что?– Да погляди на себя – ты вся в крови.Я посмотрела вниз. Действительно, на сорочке спереди расплывалось свежее темное пятно.И вдруг я все поняла. Значит, это не боль Плаутиллы я ощущала, а свою собственную! Началось! Этого мига я боялась больше всего. Я почувствовала, что краснею от жгучего стыда. С горящим лицом, я обеими руками схватилась за свою ночную сорочку, смяв ткань с пятном, чтобы его не было видно. И одновременно ощутила, как горячая струя потекла по моей ляжке.Томмазо, разумеется, тоже обо всем догадался. Мне сделалось совсем дурно, когда я представила себе, что он скажет в отместку. Но он вместо этого сделал другое – чего я никогда не забуду. Он склонился ко мне и погладил по щеке.– Ну вот, – произнес он почти с нежностью. – Похоже, у нас теперь у обоих свои секреты. Спокойной ночи, сестренка.Он двинулся мимо меня вниз по лестнице, и я услышала, как за ним тихо закрылась дверь. Я пошла к себе и улеглась, чувствуя, как из меня вытекает кровь. 10 Когда матушка вернулась домой, мы все еще спали. Они с отцом позавтракали за закрытыми дверями. В десять часов Эрила разбудила меня и сказала, что мне велено явиться к отцу в кабинет. Завидев кровь, она лукаво улыбнулась мне, переменила постельное белье и принесла мне кусочек ткани, чтобы я вложила его в свои нижние панталоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123