Правда, отсутствовали представители многих родов из Младшего и Большого жузов, но теперь это не имело значения. Тех, кто не подчинится ему, он свернет в бараний рог!А сейчас великий хан Аблай пожинает плоды своих трудов. Все клонится перед ним, когда во главе своей конницы проходит он по степи. Вот и теперь его джигиты привели к повиновению племя божбан из рода конрад, которое договорилось с кокандцами и выступило против него. И самая сладкая добыча досталась ему. Первую красавицу рода положили конрадские аксакалы к нему в постель, чтобы умерить его гнев и спасти от гибели своих знатных людей. Он лег с нею и с интересом наблюдает за ее стараниями понравиться ему. Ей всего пятнадцать лет, но все объяснили ей опытные тетушки, и она изо всех сил следует их поучениям, хоть ей делать это было больно и страшно. Разве не так должен заставить настоящий властитель вести себя весь народ! Пусть всем им будет больно и страшно, но с тем большей покорностью примут люди его власть над ними.И ни в чем нельзя уступать им… Откинувшись на спину, приятно уставший хан слушает приглушенные вопли и стоны за толстой кошомной стеной белой юрты. Пока он здесь забавляется с красавицей конрадкой, его палачи-туленгуты привязали к конским хвостам провинившихся перед ним вождей племени божбан и гонят лошадей в разные стороны, разрывая виновных на части. Так он будет поступать и впредь!..Аблай слышит, как тихо всхлипывает и трясется от сдерживаемых рыданий девушка. Ничего, он подарит ей что-нибудь, и она позабудет свое горе. И братьев позабудет, которых сейчас волокут в пыли лошади, понукаемые туленгутами… Но что это за шум?— Аттан… Аттан!..При этом крике живо разбегаются зеваки, собравшиеся посмотреть на казнь виновных. И дети разбегаются, прячутся по юртам, забиваются под толстые ватные одеяла, как будто там можно укрыться от врага, внезапно налетевшего на аул…Неспешно одевшись и прицепив саблю, хан выходит на свет. Цепочка всадников скачет с южной стороны. Судя по предупредительному крику, с которым проскакал по аулу посланный вперед джигит, вести не из добрых.Рыжебородый всадник-шабарман в сопровождении полутора десятков джигитов доскакал до ханской юрты, спрыгнул с коня, встал на колено:— О всемогущий хан, недоброе известие!— Говори, шабарман!— Узнав о роспуске ополчения, хан Коканда Алим в нарушение договора с вами сел на коня. Оседлали своих коней все андижанские, наманганские и маргеланские эмиры. А в Ташкентском вилайете восстали роды шаншаклы и канглы, забывшие ваши благодеяния!..— Что говорят они?— Они говорят, что путь их лежит в туркестанские города!— И сколько же их вместе?— По общим подсчетам — шестьдесят тысяч пик!Аблай задумался. Он ждал вспышки вражды к нему, но не так скоро. Сразу после того, как провозгласили его ханом, Аблай отбросил войска кокандских эмиров и возвратил все захваченные ими в «годы великого бедствия» территории и города. Ташкент обязался платить налог хану Аблаю. Казахские роды Большого жуза дулат, джалаир, бестанбалы и суан, Среднего жуза — конрад снова возвратились в его подданство. Однако не всем в этих родах понравилась самовластная рука Аблая, и начались волнения. Одно из таких возмущений он только что подавил.И вот теперь молодой кокандский хан Алим решился на новую войну. Его окрылила, по-видимому, весть о том, что при ханской ставке сейчас всего лишь тысячный отряд конницы, а те вспомогательные отряды, которые состоят из джигитов Большого жуза, вряд ли будут до конца верны хану Аблаю. * * * Дело в том, что в походе против кокандских эмиров участвовали отборные отряды трех жузов. Когда, победив, Аблай приказал вернуться войскам Среднего и Младшего жузов к родным местам, а на месте оставил лишь ополченцев Большого жуза, то он рассуждал так: «С древних времен земли Семиречья и по среднему течению Сейхундарьи принадлежали родам Большого жуза и роду конрад. Эти роды всегда стойко защищали свои земли от внешних врагов. Особенной храбростью отличались дулаты, джалаиры, канглы, шаншаклы, албаны, бестанбалы и другие. Земля в степи всегда принадлежала тому роду, который ее защищал. И вот после того, как Семиречье и берега Сейхундарьи снова возвращены этим родам, пусть они сами станут ее хозяевами и защитниками. Это даст им возможность найти себя…» Поэтому Аблай и отвел джигитов Среднего и Младшего жузов…И вдруг такое сообщение! Враги, словно вода, просачиваются туда, где найдут щель. Значит, кокандский эмир нашел эту щель! Где же она, эта щель!..Если в конрадовцах и дулатовцах можно только сомневаться, то уж о чувствах казахских родов шаншаклы и канглы хан Аблай был хорошо осведомлен. Всю тяжесть его налога на Ташкент переложил хан Коканда на этих отщепенцев. Ташкентский куш-беги дерет сейчас с них по две шкуры, объясняя это претензиями Аблая. Ну, а ему все равно: шаншаклынцы и канглынцы заслужили такую участь. Она ждет всех, кто осмелится откочевать из-под его руки!..— Где место сбора кокандцев? — спросил Аблай.— На этом берегу Чирчика, у излучины.— Ну, пока они доберутся до Туркестана, и мы соберемся с силами… — Аблай посмотрел на небо, перевел взгляд на гору Казыгурт, зевнул. Сначала подумал, не послать ли гонцов в ближайшие аулы Сары-Арки с призывом о помощи, а потом передумал. «Бой должны вести сами роды Большого жуза и конрадцы. Так они скорее почувствуют свою роль в казахской орде…»Хан поднял руку:— Ладно, пошлите гонца к сиргалинцам, к самому Елчибек-батыру, отправьте также гонцов к дулатам, джалаирам, бестанбалы, суанам и албанам. Чтобы через сутки их отряды были у Казыкурта!..Ханский порученец сделал знак рукой, и тут же взлетели на коней два десятка джигитов — шабарманов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104