На противоположном берегу, низком и таком далеком, что камыши казались травкой, поднимались дымы. Это рабы готовили еду.
Возле шатра царя Иданфирса суетились слуги и рабы. На шатре вышита серебром фигура богини Апи. Толстые косы ложатся на грудь Апи. Вместо ног змеиные закрученные хвосты. Покровительница всего живого придерживает козлов за крутые рога… Порывы ветра колышут полог шатра, оживляя изображение.
К разведчикам вышел сам Иданфирс. Всадники спешились и положили царю под ноги два десятка бородатых окровавленных голов.
– Наш тебе подарок, брат. Посмотри на персов, ведь ты их не видел еще! – Скопасис вынул из кожаного мешка у седла еще две головы, потряс их за волосы, скривил губы в едва заметной снисходительной усмешке.
– Хорошо, брат! Но привел ли ты войско Дария, не потерял ли его по пути? – в тон Скопасису спросил Иданфирс.
Это говорят ему, Скопасису! Самому ловкому среди сколотов! Скопасис стреляет из лука дальше всех – на две с лишком стадии. Копьем пронзает насквозь вепря. Мечом разрубает врага наполовину. Чтобы он потерял вражеское войско!
– Дария увидишь завтра. Мы протоптали ему хорошую дорогу, Дарий гонится за нами. – И Скопасис швырнул головы в свой мешок.
Иданфирс хищно блеснул глазами:
– Пока Дарий перейдет Борисфен, у нас есть время для жертвоприношения богам. Брат Скопасис, передай старейшинам и дружине, всем конным и пешим, воинам и обозу, пусть соберут к завтрашнему дню стог сена и хвороста – в двести шагов шириною и четыреста длиною. А высотою – сколько хватит сил. Пригласи царицу Пату и дружину ее. Приготовь жертвенный скот. Завтра в полдень боги получат дары наши. А добычу свою возьмите и распорядитесь ею, как велит обычай.
Аспак вошел в свой шатер, упал на шкуры и проспал до утра. С восходом солнца пошел вдоль берега искать дерево, ветка которого поет шмелем, когда, насадив наконечник, пустить из лука. Это высокое дерево – ясень. Не всюду его встретишь, надо немало походить. Аспак бродил над водою до полудня и нашел далеко от лагеря березовую рощу. Что ж, придется довольствоваться березовыми ветками, не такими прочными, как у ясеня, но надежными в стрельбе. Аспак рубил топориком ровные ветки и складывал их рядышком. На кончик Аспак насадит бронзовое острие с кривым шипом. Скопасис любит, чтобы колчан был набит стрелами с загогулиной на острие. Такую стрелу не вытянешь из тела, не растерзав внутренности.
В лагере рабы разводили костры, доили кобыл, сбивали масло, а между ними прохаживались сколоты, объезжали молодых коней царские конюхи. Немного дальше находился белый шатер царицы Паты.
Аспак вспомнил о девушке, с которой пил из одного рога, и начал присматриваться к савроматкам, но так и не нашел ее. Подумал, что теперь у него есть преимущество перед этой чернобровой девчонкой с сережками, ибо сегодня на узде его коня появится кожаный платок, снятый с головы убитого перса, чем не каждый может похвалиться! Вернувшись в свой шатер, Аспак уже спокойно осмотрел окровавленный обрубок со скрученной бородой.
Скоро на белом коне объедет лагерь царский глашатай. Созовет все сколотское и савроматское войско за рощу в поле. Каждый воин понесет охапку хвороста, прошлогодней травы или речного камыша и сложит в одну кучу. Стог будет расти, края подравниваться, и, когда царь Иданфирс с золотым колчаном и в греческом шлеме протянет молодому воину свой акинак, тот влезет наверх, воткнет там оружие. Потом подгонят к стогу скот и будут его резать, пока не наполнится кровью большой котел. Самые сильные из сколотов осторожно внесут котел наверх и выльют содержимое на старый, закаленный в боях акинак Иданфирса. Царь потребует меч назад, возденет к небу руки и скажет: «Пусть простят нам боги эту скромную жертву. Пусть подождет Апи и Папай, пока их дети пленят воинов Дария. Клянусь своим очагом, каждый сотый пленный будет пожертвован тебе, Апи, тебе, Папай, тебе, Табити, тебе, Фагимасад». И положит слуга Иданфирса возле святилища Мечу золотые плуг, ярмо, топорик и рог – все, что небо послало когда-то трем праотцам сколотским. Чтобы каждое племя выбрало себе занятие по душе: тем, кто будет сеять хлеб, – плуг, тем, кто хочет пасти окот и кочевать, – ярмо, самому воинственному племени, которое должно возглавлять сколотов в случае войны, – боевой топорик, а всем в одночасье – рог, из которого пить племенам сколотским вино братства, единства, непобедимости.
Загорится веселый огонь, а сколоты положат один другому руки на плечи и кольцом окружат горящее святилище. Медленно закружит живое кольцо, зазвенят мечи и колчаны на поясах сколотов, зазвучит воинственный крик, обращенный против врага:

Бей его в голову!
Бей его в грудь!
Бей его в сердце!
Бей его в живот!

Почувствует товарища каждый сколот, почувствует его мускулистую руку прежде, чем замрет на месте людской круг. Повернет он в обратную сторону, постепенно разгоняясь, и повторит свой грозный припев:

Проткни его копьем!
Лови его за волосы!
Рази его мечом!

Царь Иданфирс после всего пригласит воинов на пир. Владельцы кожаных платков откушают по чаше неразведенного вина, а тот, кто не убил ни одного врага в бою, будет вне круга досадовать на себя. Аспак же сегодня войдет в круг избранных, чтобы наслаждаться вином из чаши-черепа и поглаживать свою бородку.
Когда левый берег осветился громадным костром, царь Дарий улыбнулся. Да, бог Ахурамазда благоволит к нему. Скифское войско за рекой – не удалось дикарям спрятаться в глубь степей.

9

Видарна пробирался между военным и обозным людом, и все давали дорогу, едва завидев ярко-оранжевое убранство начальника бессмертных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26