И там, в темных чащобах Зломрачного Леса, ранихины пустились в тяжкое
состязание с волками. Корик более не мог видеть так хорошо, как лошади, в
воцарившейся кромешной тьме, поэтому он переложил на быстроногих исполинов
всю заботу о направлении и безопасности их бега. Беспрепятственно
устремились они через ночь, словно летели на крыльях ветра. И лишь Лес
порою служил им помехой, вмешиваясь в их шаг и не позволяя набрать лучшей
скорости. Волкам же никто не препятствовал. Они легко неслись огромным
черным потоком, плотным кольцом огибая деревья, лишь исторгая из глоток
своих лающий охотничий клич, не сбавляя при этом шагу.
Разрыв меж волчьей стаей и их небольшим отрядом то сокращался, то
вырастал, как только Зломрачный Лес густел или редел. Пересекая одну из
густых рощ Леса, Прен и его соплеменники вынуждены были отбиваться от
волков по обеим сторонам, но на удачу местность дальше за рощей оказалась
более открытой, и ранихины получили возможность восстановить разрыв.
И во время всего их трудного бега сквозь густые заросли Леса Лорд
Гирим не разу не был даже и близко к тому, чтобы свалиться со спины своего
ранихина, и все благодаря искусству величавого исполина. И другие ранихины
помогали ему, избирая свой путь так, чтобы лошадь Гирима стремилась по
самому прямому, неизвилистому пути меж деревьев. Когда Кирик заметил это,
он безмолвно воздал хвалу умным и гордым лошадям с равнин Ра, и все в
груди его сжалось от восторга и восхищения, даже невзирая на их тяжелое
положение.
Но все же скачки продолжались. Ранихины продирались сквозь зеленые
ветви дерев со все более растущей непринужденностью, почитая скорость
лучшим спасением для своих седоков. И посему те должны были крепко
держаться верхом на своих лошадях, когда ветви жестоко хлестали их по
щекам и ранихины виляли из стороны в сторону, уклоняясь от неясно
вырисовывавшихся на их пути стволов деревьев. Но свирепое преследование
волков не утихало. Ясно было, что воля грозная и непреклонная подгоняла
волков, и Корик предположил, что могущественная банда юр-вайлов по
прежнему скрывается во мрачных чертогах Зломрачного Леса - злобная и
безжалостная сила, что теперь повелевала волками, а чуть раньше - другими
юр-вайлами. Но что было толку теперь от подобных мыслей. Волки - вот та
опасность, что теперь угрожала их жизням и вверенной им миссии. Сотни
хищных прожорливых глоток завывали в ночи, сотни широко распахнутых
челюстей яростно клацали, как если бы волков распирало страстное
нестерпимое желание вгрызаться своими крепкими зубами в сырую плоть.
Ранихины мчались столь быстро, что, казалось, стремились превзойти самих
себя - но волки не отставали от них.
Корик один за другим перебирал отчаянные решения в своей голове,
когда их отряд вырвался на широкое открытое поле. В свете звезд он
разглядел глубокое ущелье, что разрезало поле по самому его центру. Это
было древнее высохшее русло реки. Разлом был слишком широк для волков: они
бы не смогли перепрыгнуть через него. Если бы ранихины одолели одним
прыжком эту великую пропасть, то всадники смогли бы выгадать драгоценное
время.
Но едва волки вырвались из леса, все вокруг огласилось их гнусным
победным воем. И тут же, всего в нескольких больших шагах впереди себя,
Корик узрел новую опасность: ущелье казалось слишком широким даже для
ранихинов. Мгновение он колебался. За всю жизнь ему не раз доводилось
слышать пронзительный крик лошадей. Он знал, сколько боли и отчаяния
бывает в прощальном крике ранихинов, когда они разбивались вдребезги,
раздробляя свои кости об острые выступы противоположной стены пролома. Но
их ночное зрение было лучше, чем его, он не мог принимать решения за
ранихинов. Он заглушил свои страхи, крикнув своим товарищам:
- Пусть ранихины решат сами! Они не ошибутся! Но оберегайте Лорда
Гирима!
И вот уже Ранник достиг края обрыва. Его конь сжался, казалось, на
мгновение отпрянул назад, взвинчивая всю свою мощь, - и прыгнул. Теперь
было слишком поздно для других всадников чтобы остановиться, но Корик не
отрывая взгляда следил за Ранником и его ранихином, ожидая уготованной им
участи - то были лишь считанные мгновения, когда он мог еще попытаться
спасти себя во имя вверенной ему миссии. Впервые с той самой ночи, когда
он принес Клятву, Корик оставил Лордов на волю их собственных судеб. Он
ожидал, что Гирим не удержится, упадет. Когда древний Брабха взвился в
прыжке, до Корика донесся отчаянный крик Лорда, как если бы тот сверзился
в пропасть.
И тут, к счастью, ранихин, несущий Ранника, коснулся земли на другом
берегу пересохшего русла. Еще несколько мгновений спустя поодаль от него
приземлились ранихины с Туллом и еще одним Стражем Крови, а затем с
Керрином, Шетрой, Кориком, Гиримом и Силлом, один за другим. Лорд Гирим
мотнулся вперед и назад, как если бы его лошадь встала на дыбы; его
отчаянный вопль внезапно оборвался. Однако он по-прежнему держался верхом
на ранихине. В нарастающем шуме волчьего воя, в расстройстве и безумстве
своем хватающие зубами воздух, и остальные Стражи Крови благополучно
достигли противоположного края обрыва. И ранихины вновь заспешили вперед
по ровной, покрытой густой травкой поляне.
Позади них, волки, попавшие в тиски сводящей с ума страсти,
безудержно стремились вперед, кучей валились в сухое русло и яростно
карабкались вверх по крутой насыпи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18