Не торопясь, Грей прошелся по хижине, до тех пор, пока не дошел до Питера Марлоу. Оторвав от него взгляд, он в течение нескольких долгих секунд пристально смотрел на яичницу. Потом взглянул на Кинга и снова на Марлоу.– Вы ведь далеко от дома, не так ли, Марлоу?Марлоу вынул свою коробочку с табаком и положил щепотку табака на кусочек листа. Он свернул самокрутку и поднес ее к губам. Долгая пауза подействовала на Грея как пощечина.– О, старина, не знаю, – мягко ответил Марлоу. – Разве вы не считаете, что англичанин всегда дома, где бы он ни был?– Где ваша повязка?– На поясе.– Считается, что она должна быть на рукаве. Таков приказ.– Это японские приказы. Мне они не нравятся, – возразил Марлоу.– Это также и лагерные приказы, – ответил Грей.Их голоса были совершенно спокойными. Американцам казалось, что они лишь слегка раздражены, но Грей понял, как обстоят дела. Понял это и Питер Марлоу. Это было объявлением войны между ними. Марлоу ненавидел японцев, а Грей, по его мнению, являлся их представителем, потому что Грей претворял в жизнь лагерные приказы, которые также были и японскими приказами. Безжалостно. Между ними существовала и более глубокая ненависть, врожденная классовая ненависть. Питер Марлоу знал, что Грей презирает его за происхождение и произношение, которые были предметом зависти Грея, но которые для него недостижимы.– Наденьте ее! – Грей имел право приказать сделать это.Марлоу пожал плечами, вытащил повязку и прицепил ее около левого локтя. На повязке было обозначено его звание. Капитан Королевских военно-воздушных сил.Глаза Кинга расширились. Господи, он же офицер, подумал Кинг, а я хотел было попросить его...– Очень жаль прерывать ваш завтрак, – говорил Грей. – Но, кажется, кто-то что-то потерял.– Что-то потерял? – Господи, чуть было не закричал Кинг. Ронсон! О, мой Бог, кричал его страх. Избавься от этой чертовой зажигалки.– В чем дело, капрал? – спросил Грей, заметив пот, выступивший на лице Кинга.– Здесь жарко, не так ли? – вяло произнес Кинг. Он чувствовал, как его накрахмаленная рубашка набухает от пота. Он понимал, что против него фабрикуют дело. И что Грей играет с ним. Про себя он быстро прикинул, не рискнуть ли сбежать, но между ним и окном находился Марлоу, и Грей мог легко поймать его, а бегство означало признание вины.Он видел Грея, говорящего что-то, и понял, что балансирует между жизнью и смертью.– Что вы сказали, сэр? – и слово «сэр» не прозвучало оскорбительно, потому что Кинг смотрел на Грея с недоумением.– Я сказал, что полковник Селларс сообщил о краже золотого перстня! – злобно повторил Грей.На мгновение Кинг почувствовал облегчение. Дело вовсе не в Ронсоне! Паника из-за ничего! Просто этот чертов перстень Селларса. Он продал его три недели назад по просьбе Селларса и получил мизерную прибыль. Итак, значит, Селларс сообщил о краже? Лживый сукин сын.– Вот это да, – усмехнувшись, сказал он, – вот это здорово, крепко. Украден. Можете ли вы себе это представить!– Да, я могу, – резко сказал Грей. – А вы?Кинг промолчал, но ему хотелось улыбаться. Дело не в зажигалке. Он спасен!– Вы знаете полковника Селларса? – осведомился Грей.– Немного, сэр. Я играл с ним в бридж, раз или два. – Сейчас Кинг был совершенно спокоен.– Он когда-нибудь показывал вам перстень? – неутомимо наступал Грей.Кинг основательно покопался в памяти. Полковник Селларс показывал ему перстень дважды. Один раз, когда просил Кинга продать перстень для него, второй раз, когда он ходил оценивать перстень.– О, нет, сэр, – невинно сказал он. Кинг знал, что он в безопасности. Свидетелей не было.– Вы уверены, что никогда не видели его? – сказал Грей.– О, да, сэр.Грею внезапно стало плохо от этой игры в кошки-мышки, и его затошнило от голода из-за яичницы. Он бы сделал все что угодно, все что угодно, хотя бы за половину яичницы.– Не найдется ли у вас огонька. Грей, старина? – сказал Питер Марлоу. Он не захватил с собой своей кустарной зажигалки. А ему хотелось закурить. Очень хотелось. Его нелюбовь к Грею иссушила ему губы.– Нет. «Надо иметь свою зажигалку», – сердито подумал Грей, собираясь уходить. И тут он услышал, как Питер Марлоу говорит Кингу:– Могу ли я воспользоваться вашей ронсоновской зажигалкой?Грей медленно повернулся. Марлоу улыбался Кингу.Казалось, что эти слова повисли в воздухе. Потом раскатились по всем углам хижины.Потрясенный Кинг стал искать спички, чтобы потянуть время.– Она в вашем левом кармане, – сказал Марлоу.И в это мгновение Кинг жил, умер и родился снова.Люди в хижине не дышали. Потому что им предстояло увидеть, как из Кинга делают отбивную. Им предстояло увидеть, как Кинга поймают, схватят и уведут, что было самым невозможным из всех невозможных вещей. И тем не менее – вот Грей, рядом с ним Кинг и рядом человек, который подставил Кинга – и положил его как ягненка на жертвенник Грея. Кто-то из мужчин пришел в ужас, кто-то злорадствовал, некоторые были огорчены, а Дино со злостью подумал: «Господи, ведь завтра мой черед охранять ящик!»– Почему бы тебе не дать ему прикурить? – предложил Грей. Чувство голода прошло, и ему на смену пришло чувство воодушевления. Грей знал, что в списке не было ронсоновской зажигалки.Кинг вынул зажигалку и дал Питеру прикурить. Пламя, на котором ему предстояло сгореть, было чистым и ровным.– Благодарю, – улыбнулся Питер Марлоу и только сейчас осознал чудовищность своего поступка.– Итак, – произнес Грей, забирая зажигалку. Слово прозвучало торжественно, окончательно и яростно.Кинг не ответил, потому что не могло быть ответа. Он просто ждал, и сейчас, когда он был приговорен, страха он не ощущал, только ругал себя за глупость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20