Клим Филиппович повернул голову на скрип двери, чуть заметно улыбнулся женщине, пригласил зайти.
– Прошу знакомиться, – обратился он к Трутикову и Сокольному.
– Наталья Игнатьевна, наша хозяйка, а вообще – знатная льноводка области.
– Да мы знакомы, – поднимаясь, сказал Никита Минович, – встречались ва областных совещаниях. Да и портреты в газетах…
– Вы… вы… – смутилась Наталья Игнатьевна. – Вот и знакомо лицо, а убей – не вспомню…
– Председатель красноозерского колхоза, – напомнил Клим Филиппович.
– А-а! – всплеснула руками хозяйка. – Тот самый, бородатый?
– Совершенно верно, – подтвердил секретарь, – была у него когда-то борода. Большая, пышная, гордость всей области.
– Вот-вот! – Наталья Игнатьевна схватила за руку Трутикова. – Почему, думаю, не могу узнать? Добрый день, добрый день!.. Куда там – разве узнаешь! Помолодел, да таким комиссаром стал, ого!..
– А он и в самом деле комиссар, – усаживаясь на прежнее место, заметил Клим Филиппович. – А это командир отряда, товарищ Сокольный.
Наговорив мужчинам немало шутливых и приятных слов, хозяйка вышла в свою половину, но почти тотчас вернулась.
– По-моему, пора бы и подкрепиться, а? – обратилась она к секретарю обкома. – Вечер не за горами.
– А что вы думаете, Наталья Игнатьевна! – охотно поддержал ее Васильев. – В вашем предложении есть что-то рациональное. Несите, что бог послал, на стол. А эту стратегию, – он взялся обеими руками за края карты, – мы пока снимем, попросим разостлать что-нибудь более подходящее для такого случая.
– Я сейчас!
Хозяйка принесла скатерть с прошивкой посередке, застлала ею стол.
Тотчас появилась та миска с огурцами, блюдечко меду, несколько кусочков сала на мелкой тарелке. А потом уже и главная «сдоба» стола: маленький графинчик с пробкой и три стакана.
– В записке шла речь о чае, – усмехнулся Никита Минович, – а тут, по всей видимости, нечто другое…
– Тоже горяченькое! – отозвалась хозяйка.
– Это хлопцы мне принесли. Как старику, на прогрев нутра, – засмеялся Васильев. – Наталья Игнатьевна, и вы с нами!..
Хозяйка пришла с кружкой – видимо, стаканов больше не было, подсела с уголка стола.
– Давайте, я вам капельку… – Клим Филиппович поднял графин за тонкое граненое горлышко.
– Разве только капельку, – согласилась женщина, – чтоб донышко закрылось…
Никите Миновичу и Андрею Васильев налил по полстакана, аккурат столько же и себе.
– Командиру надо бы двойную, – еще держа в руках графин, сказал Клим Филлипович, – вдвое все-таки моложе.
– Нет-пет, это бы осилить, – возразил Андрей.
– Ну, за ваше здоровье, товарищи! За твою крепость духа, Никита Минович!
– Спасибо! – поблагодарил комиссар. – И за ваше здоровье!
– За нашу победу! – Андрей в два глотка опрокинул стакан и сам удивился, что выпил с охоткой: ведь прежде избегал застолья. В груди приятно запекло, острым духом шибануло в нос. Взял огурец, откусил – полегчало.
– Медку с огурцом возьмите, – приглашала хозяйка, – ой ладно после чарки!
– Спасибо! – Сокольный, отведав меду, потянулся все же к салу – что в самый раз сейчас.
Выпили еще по одной. Хозяйка вынула из печи картошку, высыпала ее из чугунка в миску, подала на стол.
– Наверное, не помешало бы еще по капельке, – предложила она, – бог троицу любит.
Андрей заметил: Никита Минович сегодня выпил бы и третью; хоть водка подняла как-то настроение. Снова подумалось о его беде: может, с горя человек пьет, ведь не пил же до сих пор. И третья чарка вдруг стала совсем нежеланной. Клим Филлипович, верно, тоже подумал об этом, ибо предложил третьим разом выпить понемножку, как говорится, для закругления.
Хозяйка тем временем потихоньку сняла свою кружку со стола.
– Это что за хитрости? – остановил ее Васильев. – Сама же вносила предложение…
– Так я ради гостей, – оправдывалась хозяйка, – а с меня уже будет. Забот полон рот, хлопцы мои где-то загулялись, надо бы уже звать в хату.
– Это вы, не иначе, старика своего боитесь, – засмеялся Клим Филиппович. – Придет – мы заступимся за вас.
– А где хозяин? – спросил Никита Минович, держа стакан под столом.
– У нас, – ответил за хозяйку Клим Филиппович. – Скоро и она к нам перейдет. Ну, за доброе здравие!
На дворе смеркалось. По времени, так верно, еще светло было б, но к вечеру небо заволокло тучами, повалил густой пушистый снег. Он падал до того споро и такими хлопьями, что через окно казалось, будто кто-то стоит на крыше хаты и веником сметает его оттуда. Клим Филлипович глянул на улицу, довольно покивал головой:
– Пускай, пускай подсыпает! Это нам на руку.
– Только бы не оттепель, – заметил Никита Минович.
– Не будет! Наоборот, старики уверяют – вот-вот морозы ударят трескучие, не по нутру оккупантам. – Васильев отложил в сторону ложку. – Хотел я вот посоветоваться с вами. Вижу, сани у вас… Все люди на санях?
– Все, – ответил Трутиков.
– Ну и как, не очень хлопотно? Не накладно? – глянул на Андрея секретарь обкома.
– Хлопот, понятно, прибавляется, – пояснил Андрей, – зато маневренность отряда намного увеличивается, а значит, и боеспособность.
– Вот! Вот это и есть то самое, о чем мы сейчас думаем! – подхватил Клим Филлипович. – Есть мнение бюро обкома: что, если посадить нам все отряды на сани?.. Многоснежная зима, морозы… Мы – по любым дорогам и бездорожью, а немец в снегу завязнет… Думаю, колхозники пошли бы нам навстречу.
– Санный транспорт в отрядах так же необходим, как и оружие, – поддержал Никита Минович. – Чтоб завоевать еще больший авторитет у населения, каждодневно пополняться, собираться с силами, мы не должны сидеть на одном месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122