— Это злодей.— Еще какой! — убежденно сказал Дидерих.— Вы разве знакомы с моей пьесой?— Ах, вот оно что! Нет, не знаком, но мне уже ясно, что он задумал.А дело было в том, что Ядассон, сын и наследник старого графа Кунце, все подслушал и отнюдь не был склонен уступить половину ниспосланных ему господом богом владений вулковской племяннице. Тоном повелителя он приказал ей немедленно очистить поле битвы, иначе он объявит ее лженаследницей и велит арестовать, а Кунце лишит права опеки.— Какая низость, — сказал Дидерих, — ведь она его сестра.— Совершенно верно, — объяснила ему президентша. — Но, с другой стороны, он прав: стремясь превратить все земли отца в майоратное владение Майоратное владение — порядок наследования, при котором все владения феодала ради сохранения могущества рода нераздельно переходили или к старшему в роде, или к старшему из живых сыновей умершего.

, он отстаивает интересы рода и ради них готов любого убрать с дороги. Для тайной графини это, конечно, трагедия.— Трезво рассуждая…Дидерих очень обрадовался. Такая аристократическая точка зрения и ему на руку: он сам ничуть не склонен делать Магду совладелицей предприятия, когда она выйдет замуж.— Графиня, ваша пьеса превосходна, — проникновенно сказал он. Но фрау фон Вулков в страхе дернула его за рукав: в зале поднялся какой-то шум — шарканье, чиханье, хихиканье.— Он шаржирует, — простонала фрау фон Вулков. — Говорила же я…Ядассон действительно вел себя неслыханно. Он загнал вулковскую племянницу и комическую старуху в угол за столом и заполнил всю сцену шумными проявлениями своей графской индивидуальности. Чем сильнее протестовали зрители, тем больше давал он волю своим страстям. Кто-то зашикал, и даже больше того — многие поглядывали на дверь, за которой стояла, вся дрожа, фрау фон Вулков, и шикали. Быть может, это объяснялось тем, что дверь скрипела, но президентша отпрянула от нее, уронила пенсне и в ужасе растерянно тыкалась во все стороны, пока Дидерих не подал ей пенсне. Он старался ее утешить.— Все это пустяки, ведь Ядассон, надо думать, скоро уйдет.Они прислушивались через закрытую дверь.— Да, слава богу, — с трудом проговорила она: у нее зуб на зуб не попадал. — Он кончил, сейчас моя племянница с комической старухой убегут, а потом опять выйдет Кунце с лейтенантом, понимаете?— В пьесе есть и лейтенант? — спросил Дидерих с почтительным удивлением в голосе.— Да, вернее, он еще гимназист, это сын председателя суда господина Шпрециуса, понимаете? Тот самый бедный родственник, которого граф прочит в мужья своей дочери. Он обещает старику, что весь свет обыщет, а тайную графиню найдет.— Вполне понятно, — заметил Дидерих. — Это в его собственных интересах.— Вот увидите, как он благороден.— Но Ядассон! Смею сказать, графиня, вам не следовало бы давать ему роли, — с упреком и затаенным злорадством продолжал Дидерих. — Одни уши чего стоят!Вконец расстроенная фрау фон Вулков сказала:— Я не думала, что со сцены они произведут такое впечатление. Вы полагаете, он провалит пьесу?— Графиня! — Дидерих приложил руку к сердцу. — Такую пьесу, как «Тайная графиня», убить нелегко.— Не правда ли? Ведь в театральном искусстве важнее всего художественное достоинство пьесы.— Разумеется. Правда, такая пара ушей тоже не безразлична для… — И Дидерих с тревогой посмотрел на автора пьесы.Фрау фон Вулков умоляюще воскликнула:— А ведь второй акт еще лучше! Действие происходит в семье зазнавшегося фабриканта, у которого тайная графиня служит горничной. Там же — учитель музыки, человек сомнительный, он даже поцеловал как-то одну из дочерей, а теперь делает предложение графине, и та, конечно, решительно отвергает его. Учитель музыки! Разве она согласится на такое!..Дидерих подтвердил, что это совершенно исключено.— Но дальше-то и начинается трагедия: дочь, та самая, которую поцеловал учитель музыки, обручилась на балу с неким лейтенантом. Когда лейтенант приходит в дом, то оказывается, что это тот самый, который…— О боже, графиня! — Дидерих, потрясенный столь запутанной интригой, как бы защищаясь, выставил вперед обе руки. — И как вам все это приходит на ум?Фрау фон Вулков восторженно улыбнулась.— Вот это как раз интереснее всего. Я и сама не пойму… Какой-то загадочный процесс. Порой мне кажется, что это у нас в роду.— В вашем уважаемом роду много писателей?— Я бы не сказала. Но если бы мой великий прадед не выиграл сражения под Крехенвердой, кто знает, написала ли бы я «Тайную графиню»… Наследственность — это, знаете ли, основа основ.При упоминании о битве под Крехенвердой Дидерих шаркнул ножкой и уж не посмел продолжать расспросы.— Занавес скоро опустится. Вам что-нибудь слышно?Он ничего не слышал; только для автора не существовало ни дверей, ни стен.— Теперь лейтенант клянется в вечной верности далекой графине, — шепнула она, и кровь отхлынула у нее от лица.Но через секунду фрау фон Вулков так и вспыхнула: публика зааплодировала. Нельзя сказать, чтобы это была буря аплодисментов, но все же публика аплодировала. Авторша приоткрыла дверь. Занавес снова взвился, и когда молодой Шпрециус и вулковская племянница вышли на вызовы, хлопки усилились.Вдруг из-за кулис стрелой вылетел Ядассон, он оттеснил молодую чету и прорвался вперед с таким видом, точно хотел весь успех закрепить за собой. Ядассона встретили шиканьем. Фрау фон Вулков негодующе отвернулась. Когда теща бургомистра Шеффельвейса и супруга председателя суда Гарниша поздравляли ее, она заявила:— Асессор Ядассон немыслим как прокурор. Я скажу об этом мужу.Дамы поспешили разнести приговор супруги фон Вулкова и имели большой успех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154