В отличие от своего предше­ственника, чье скульптурное изображение было на крышке, Гербош фон Окба был чисто выбрит – то есть он был чисто выбрит, когда его клали в гроб. Сейчас его крапчатый череп украшали сухие пучки трупных волос, похожих на птичий пух. Лицо кривилось, как будто он был не в духе.
Я сидел в пыли под выбитой дверной перемычкой и прислу­шивался к шагам братьев. Я смотрел на вершину лестницы, ос­вещенной тусклыми факелами на стенах. И вот они появились. С такого расстояния было трудно понять, где кто; отличить одну тонзуру от другой. Когда они подошли ближе, неразличимая мас­са распалась на отдельные составляющие, и я увидел, что пер­вым идет брат Кай. Эридус и Нестор пихались локтями, стараясь обогнать друг друга хоть на шаг, а брат Людвиг (чудесным обра– зом излечившийся от подагры) пинался ногами так, будто хотел сбросить с себя сандалии вместе со стопами. Греда и Эп замыка­ли шествие, наступая всем на пятки.
Мне было совсем не страшно. Я поднялся им навстречу, и они резко остановились – их импульс к движению разбился о мою неподвижность.
– Что ты наделал? – выдохнул Эридус, хватаясь за бок.
– Свы-свы-святотатство!
– Наказать его! – прокашлял Нестор. – Содрать кожу с подмышек!
Вход в Склеп у меня за спиной зиял, словно черная пасть. Братья сгрудились у проема, стараясь заглянуть внутрь. Я скре­стил свои инструменты, прикрывая живот.
– И что ты скажешь в свою защиту? – спросил брат Кай, спокойно выдержав мой обвиняющий взгляд. – Осквернение могилы – самое тяжкое преступление против Закона.
– Понятно, – ответил я, – а перерезать Мастеру горло – просто мелкий проступок?
Брат Кай слегка приоткрыл сжатые губы.
– Злобная клевета! – взвился Эридус. – Пусть он замолчит!
– Я не понимаю, – растерянно пробормотал Эп. – Он о чем говорит?
– Вздор он несет! – сказал Людвиг.
Я указал на него долотом:
– Брат Людвиг, напомните мне: от чего умер Гербош фон Окба?
– Я же тебе говорил: непроходимость жул-жул…
– Желудка, да. Брат Эридус, вы говорили, что Мастер сло­мал себе шею, правильно? Когда упал, потянувшись за книгой?
Эридус моргнул.
– Э… да. За «Псевдоэпиграфой».
– Брат Нестор, как вы считаете, стоит ли брать с собой в ванну древние манускрипты? Всякое может случиться. И не обязательно – сердечный приступ.
Нестор даже бровью не повел, но его лоб покрылся испа­риной.
– И насколько я знаю, – обратился я к братьям Эпу и. Греде, – еще никто не доперделся до смерти.
Братья принялись бурно возмущаться, выгораживая себя и обдавая меня дурным запахом изо рта. Только брат Кай сохра­нял спокойствие.
– Если ты собираешься обвинить нас в злодеянии похуже, чем украшательство правды вымыслом, – сказал он, – тебе вряд ли представится более подходящий случай.
Я смотрел на их лица, мрачные и угрюмые, и чувствовал силу их ненависти.
– Мне бы хотелось, чтобы вы прежде всего задались воп­росом: почему я на это пошел? – сказал я. – Почему открыл усыпальницу Мастера и подверг себя опасности? Я мог бы забыть о своих подозрениях. Так мне было бы спокойнее. В конце концов я ведь добился, чего хотел. Сбылась мечта дет­ства: я здесь, в Башне, меня приняли в круг Избранных.
– Еще нет, – вставил Эридус. – Ты пока что не Изб­ранный.
– Любопытство, – продолжил я. – Мною двигало любо­пытство, без которого нет познания. От брата Нестора я узнал, что Мастер умер. Рассказы других оказались настолько проти­воречивы, что тут хочешь не хочешь, а заподозришь неладное. В течение многих недель вы держали меня в неведении. Никто из вас не потрудился перевести мне Книгу Наставлений, а те­перь вы меня обвиняете в том, что я нарушил закон. И что мне еще оставалось?! Только вскрыть эту могилу в поисках Правды. Это должно было произойти, рано или поздно… Сперва мне было непонятно, как убийца Мастера сумел избежать разоблачения. Вы все присутствовали на похоронах. Вы не могли не заметить глубокую рану на шее – она и сейчас еще различи­ма, хотя прошло уже столько недель. То есть вы все ее видели.
– И кто же из нас убийца? – спросил брат Эридус.
– Брат Эридус, вы часто оставались наедине с Гербошем фон Окбой, так?
– Да. Я же тебе говорил, мы с ним вместе работали.
– Над вашим шедевром, как я понимаю. – Я хорошо рас­считал этот удар. – Я видел, в каком состоянии ваша библио­тека. Без книг вы – как без рук, так что вы целиком и полностью зависели от Мастера. Вас это бесило. Вот почему вы желали ему смерти.
Лицо у Эридуса стало пепельно-серым.
– Ты прикасался к моим книгам?
– Да, брат Эридус, у вас были причины его убить, и у вас был подходящий случай перерезать ему горло. Эти ножи для бумаг у вас в кабинете… они какие-то уж слишком острые для того, чтобы резать бумагу, вам так не кажется?
Греда уставился на Эридуса во все глаза:
– То есть Мастера убил брат Эридус?
– Вздор! – закричал Эридус.
– Вздор, – согласился я. – У брата Людвига был более яв­ный мотив. Как у старейшего после Окбы у него было приори­тетное право занять место Мастера. Но время шло, он старел, а Мастер как-то не спешил умирать своей смертью. Ему самому давно стало ясно, что труд всей его жизни – эта недоказанная теорема – так никогда и не будет завершен. Со смертью Мас­тера он ничего не терял, зато приобретал очень многое.
– Я? Ты посмотри на меня: кожа да кости! Да я физически не сы-сы-способен ник-ник-никого убить!
– Если вы можете одолеть пять лестничных пролетов и не свалиться при этом без сил, – сказал я, – стало быть, вам хватит сил и на то, чтобы перерезать горло старому человеку. Тем более что всем известно, какой вы вспыльчивый, вы не раз демонстрировали свой взрывной нрав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81