Он выставил его перед собой — тот мгновенно оброс стрелами, точно дикобраз иголками — и заорал:
— Я доберусь до тебя, лорд Скейлз, мать твою так! Тебе еще придется выйти из Тауэра. Твоя пушка — мать ее так! — убила мою дочь! — И, продолжая выкрикивать проклятия, этот человек неторопливо двинулся прочь и присоединился к своим товарищам, дожидавшимся его на безопасном расстоянии — на склоне Тауэр-Хилл, у главных ворот, как раз там, где прежде казнили изменников.
Мы наслаждаемся теперь гораздо более изысканным обществом, чем прежде: несколько лордов, державших сторону королевы, предпочли вместе со всеми домашними укрыться в Тауэре. Не стану утомлять твой слух их именами, достаточно сказать, что они так же невоспитанны, как и прочие английские вельможи. Женщины расхаживают по крепости в платьях со столь низким вырезом, что груди оказываются обнажены почти до сосков, а платья у них разрезаны спереди, так что можно любоваться затянутой в чулок ножкой до самого колена. Все они, и мужчины, и женщины, нацепляют на себя множество украшений, преимущественно это подделки — гранаты вместо рубинов, полевой шпат вместо аметистов и топазов, а в золоте слишком велика примесь меди. В целом они гораздо больше похожи на наших актеров и храмовых танцовщиц, нежели на князей и министров.
Мы с Анишем развлекаемся от души, наблюдая за ними и с ними беседуя (мы уже оба хорошо овладели английским). Женщины способны рассуждать только о деньгах, потраченных их отцами и супругами на их наряды и драгоценности, а мужчины говорят об охотничьих подвигах, о достоинствах своих лошадей, проворстве и чутье собак, а также о победах на турнирах — что это такое, я расскажу позже, если хватит времени.
По утрам Скейлз отправляет на разведку лазутчиков, и те, возвратившись к вечеру, докладывают, что затевают в городе йоркисты. Папа прислал итальянского священника Коппини, чтобы он склонил враждующие стороны к соглашению, но вместо этого священник выступает перед горожанами с проповедями в пользу Йорка. По-видимому, Папа рассчитывает получить от Йорка различные права, из-за которых идет спор между короной и церковью, так что в данный момент Рим настаивает, чтобы король уступил требованиям Йорка. А тем временем все лорды из партии Йорка устраивают торжественную церемонию возле собора Святого Павла: они клянутся в верности безумному монарху, приносят ему присягу и утверждают, что желают лишь восстановить законы и порядок в стране.
Сегодня шестое июля, йоркисты уже две недели пребывают на земле Альбиона. Король не выступил из Ковентри, и люди говорят, что он боится вступать в бой, поскольку Йорк может ударить с севера. Вчера йоркисты сами решили двинуться навстречу королю. Десять тысяч человек под командованием лорда Фальконбриджа маршируют сейчас на север. Сегодня Уорик и Марч пошли им вслед и повели еще двадцать тысяч солдат. Лорд Солсбери, отец Уорика, остается с гарнизоном в две тысячи человек охранять Лондон и удерживать Скейлза в Тауэре.
Сегодня мы имели возможность полюбоваться в садах Тауэра на турнир — молодые люди затеяли его, заскучав от безделья. Когда вельможи томятся от скуки, они становятся опасными юноши все время грызутся между собой, точно щенки, а служанки и даже некоторые леди могут в любой момент подвергнуться насилию. Итак, был составлен список участников турнира, и молодые лорды облачились в тяжелые доспехи. Странная это забава: мужчины садятся верхом на боевых коней и пытаются длинными копьями выбить друг друга из седла. Выглядит это устрашающе. Они похожи на крокодилов или гигантских черепах в этих стальных панцирях, и, несомненно, падая наземь, они жестоко ушибаются, хотя вроде бы серьезных увечий не получают. На этот раз турнир пришлось отменить, потому что с утра зарядил дождь и лужайка превратилась в болото.
Я заканчиваю; Аниш сообщил мне, что с отливом еще одна каравелла отправляется в Левант. Он надеется, что за небольшую взятку кухонный мальчишка, который каждое утро выходит на рынок, согласится отнести это письмо Я наполнил это послание всяким вздором, но, поверь мне, я ни на миг не забываю о цели нашего путешествия — розысках князя Джехани — и надеюсь, что наступит день, когда мы возвратимся домой вместе с ним. Мы оба, я и Аниш, стараемся не думать о том, что достаточно каприза злобного старого пьяницы — и наши головы слетят с плеч.
Твой преданный и покорный слуга
князь Харихара».
Глава тридцать четвертая
— Дождь, даже теплый дождь, вроде этого, Ма-Ло, вызывает боль и онемение во всем моем теле и черную меланхолию в душе.
Шел дождь, непрестанный теплый ливень, какой неизменно льет каждый вечер в июне. Вдали за нашей спиной, над отрогами гор перекатывались отголоски грома. Дождь прогнал нас из-под коричного дерева, но мы найти убежище в небольшой беседке посреди внутреннего дворика. С черепичной крыши вода по водостоку стекала к углам и попадала в канавки, прорезанные в гранитных плитах стены. Струи дождя ударяли в маленький пруд, шуршали листьями декоративного кустарника.
Птицы, обитавшие в саду Али, как и мы, искали убежища от дождя, собираясь на балках под карнизом дома. Они печально взирали на дождь и ждали, когда он кончится. Изящная бирманская кошечка металась взад и вперед по краю веранды, словно плененный леопард. Она явно мечтала выбежать во двор и найти там сухое и укромное местечко, чтобы справить свои дела, но зверек не хотел мочить шкурку.
— Посмотри, Ма-Ло, как у меня распухли пальцы, — продолжал Али. — С виду колени выглядят как обычно, но изнутри они прямо-таки горят от ужасной боли, а здесь, внутри бедра, мне будто кинжал воткнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132