Только теперь Магрубет начинает припоминать все случившееся. Он видит, что жив и невредим. Он видит ров, наполненный водой, и наконец осознает, что произошло.
Теперь ясно, что весь его план был известен Яхмосу. Проклятая продажная страна — не известно, кто мог донести! Его ждали и за ним следили от начала его пути до конца. Как только он перешел ров и полез на стену, ров стали наполнять водой. Когда он добрался до цели, вода уже была поднята до верхних пределов. Яхмос предугадал все. Даже то, что он может выброситься с высокой террасы вниз. Его ждали там, у воды.
Видимо, долго приводили его в чувство. Видимо, так угодно судьбе, чтобы не сейчас его душа рассталась с телом. Но, наверное, фараон повелит казнить его сегодня днем. Впрочем, это его нисколько не волновало. Жить ему было совершенно незачем. Это уже теперь не он идет, а Моисей, покорный своей судьбе.
* * *
Долго вели его через залы и переходы дворца, пока привели в фараоновы покои. Возле высоких дверей остановились. Тот самый старший воин исчез за дверями. Остальные, обступив Моисея вокруг, ждали.
Ждать пришлось довольно долго. Воины стояли кучкой, уже почти не обращая на пленника внимания, лишь изредка враждебно поглядывая в его сторону, зевая и переругиваясь между собою. Наконец дверь открылась настежь и Моисея ввели в большой, светлый, праздничный зал.
Одетый в золотые царские одежды, Яхмос стоял в окружении своих богато разодетых сыновей, полководцев и вельмож. Все молчали. Фараон с торжествующим любопытством смотрел, как вводят Моисея. Но Моисей не хотел глядеть на него. В стороне он увидел сидящую на подушках кресла, одетую по-египетски Нави. Она была беременна и, как видно, на последнем месяце.
Нави взглянула на Моисея и отвела глаза. Бледное лицо ее осталось безучастным. Ее вид у него также не вызвал никаких чувств. Все ему было безразлично. Теперь это был Моисей, начавший жить совсем другой своей жизнью, длинной ли она окажется, или скоро оборвется.
Он стоял мокрый посреди богатого ковра, но вид его не вызывал усмешек. Он держался прямо, твердо и глядел куда-то поверх всех светлым, отрешенным взглядом. В голове его все стоял белый туман.
Всего несколько минут смотрел на него фараон Яхмос, а затем сказал громко:
— У нас Великий праздник! Отпустите его! Я не хочу его больше видеть. Больше он для нас не опасен. Пусть идет к своим хабиреям… Куда угодно…
Воины взяли Моисея под руку и повели назад к двери. Затем один из них проводил его через весь дворец обратно, через сад, до самых ворот.
Здесь собралась огромная толпа разного люда. Ждали его. Он вышел из ворот и медленно, с туманом в голове, шел по городу. Все расступались перед ним, давая дорогу. «Моисей! Моисей! — слышалось отовсюду. — Он хотел убить фараона!» Равнодушный ко всему, он шел через весь город, а толпа не отставала от него.
Так он впервые стал знаменитым.
У берега Хапи он сел на каменную скамью, опершись назад руками и втянув голову в плечи. Долго сидел он так, похожий на нахохлившегося орла, и смотрел в воду. Поодаль стояли и глядели на него любопытствующие люди. Близко подходить боялись. Его огромная фигура, его мрачный, спокойный вид внушали людям жуткий, суеверный страх. Еще много-много лет спустя в Египте пугали детей именем «Моисей».
Когда все разошлись, к нему подошел Аарон и сел рядом.
Так рядом и остались на всю вторую половину вечности два имени: Моисей и Аарон.
Конец

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70