индейцы наслышаны о том, что наше огнестрельное оружие может всех их стереть с лица земли в мгновение ока, осторожный касик отказывается от своих воинственных намерений, выступает вперед, тебе навстречу с поднятыми руками, донья Инес плачет, растроганная твоим геройством, Да здравствует наш храбрый генерал Педро де Урсуа, кричит отец Энао; радушный, насмерть перепуганный касик ведет нас в центр селения, самого большого из всех, что мы видели за наше плаванье, дарит нам бессчетно черепах, мясистых, как бараны, изголодавшиеся солдаты глотают, обжираются, позабыв заботы и стыд.
Наша хижина оказывается довольно удобной и просторной, в первой комнате сплю я со всем оружием наготове, вернее сказать, делаю вид, что сплю, береженого бог бережет, в лагере уже подули ветры измены, в другом помещении, выходящем во внутренний двор, разместилась дочка моя Эльвира с обеими женщинами, которые о ней заботятся, в соседней хижине чутко спят те, кому я больше всех доверяю: Мартин Перес де Саррондо, Педро де Мунгиа и Антон Льамосо, с заходом солнца мы все собираемся вокруг костров, которые палим, чтобы отогнать москитов, москиты в Мачифаро — лютые звери, самые бесчувственные на земле, ни дым их не берет, ни огонь, ничем не прогонишь.
Иногда к нам наведывается бакалавр Педрариас де Альместо, друг и личный писарь губернатора Урсуа, бакалавр Педрариас де Альместо — человек более начитанный и более писучий, чем все остальные, вместе взятые, бывает, мы засиживаемся с ним, беседуя о событиях исторических или фантастических, дочке моей Эльвире нравится слушать наши рассуждения, ни о чем не спрашивая, ничего не говоря.
Как— то утром дочка моя Эльвира видит меня делающим записи на листе и говорит с притворным удивлением: Что это, папенька, ваша милость поэтом сделалась?; с каким удовольствием писал бы я стихи, будь у меня знания и таланты, но записываю я на этих листах одни только имена и имена, кто будет против губернатора Урсуа и кто будет с ним в тот неминуемый час, когда станут предавать его смерти, не убив его, никогда не исполнить нам предначертания судьбы (которое заключается -слава богу! — не в том, чтобы состариться или умереть в погоне за вымышленным Эльдорадо, а в том, чтобы завоевать и получить чудесную страну по имени Перу, которая значится на всех картах).
Первым в моем списке: отважнейший капитан, мадридец Хуан де Варгас, заместитель губернатора, лучший и ближайший друг дона Педро де Урсуа; убить. Вторым: не менее храбрый офицер и преданный любимчик Гарсиа де Арсе, открывший остров, без промаха бьющий стрелок; убить. Третьим: сержант от кавалерии и кузнец Хуан Васкес де СЛагун, верный и любящий друг губернатора Урсуа; убить. Четвертым: летописец и писарь Педрариас де Альместо, образованный и приятный дворянин, но и по-собачьи предан губернатору; убить, хотя я истинно об этом сожалею. Пятым: его преподобие монсеньор Алонсо де Энао, викарий нашей флотилии и будущий епископ Омагуаса; убить, к вящей для меня радости. Шестым и седьмым: командор Хуан Нуньес де Гевара и капитан Санчо Писарро, неисправимые холуи короля Филиппа, рано или поздно их все равно придется убивать. (На пергаменте, где я веду записи, отмечая усопших, я заблаговременно поставлю кресты против каждого из этих имен, чтобы заготовить немного горькой скорби на тот момент, когда придет их смерть.)
Вам же, мои пламенные соратники по заговору, уготована счастливая жизнь и вечная слава. Ты, капитан Алонсо де Ла Бандера, кого пустобрехи незаслуженно (ибо никто не имеет права пятнать сомнением и тем более вовсе отрицать твои блистательные мужские достоинства) называют Бахвалом, ты, чья душа преисполнена гордыни и честолюбия, а сердце — безудержной любви к донье Инес де Атьенса, которой ты ни на секунду не можешь скрыть; ты, Хуан Алонсо де Ла Бандера, отвратительный и самый необходимый товарищ, завтра будешь со мною в великом испытании, вместе со мною предашь смерти тирана Педро де Урсуа. И ты, капитан Лоренсо Сальдуендо, который менее года назад прибыл в Куско созывать добровольцев в войско твоего генерала и земляка Педро де Урсуа, но колдовские чары доньи Инес де Атьенса исказили твои намерения и подорвали верность, ты тоже по доброй воле пойдешь с нами убивать ненавистного тебе твоего покровителя Педро де Урсуа, как бы пошел ты с нами убивать родную мать, если бы означенная сеньора встала между пьянящим телом доньи Инес и твоей жаждой обладать им. И ты, разъяренный алькальд Алонсо де Монтойя, плывущий с нами в кандалах и позорном хомуте, ты, который тысячу раз громко заявлял о желании вернуться со своими сторонниками в Санта-Крус-де-Капоковар, который страдал от бесчестья, сидя на веслах у шлюхи, ты, подстрекаемый праведной яростью мщения, будешь самым решительным в ту ночь, когда придет пора вершить правосудие над тираном.
Дон Педро де Урсуа в одиночестве грустно прохаживается по двору своей хижины, донья Инес поджидает его на ложе любви, чары прекрасной метиски увели его от его солдат, такое пренебрежение солдатами уведет его из этого мира. Командор Хуан Нуньес де Гевара спит, но не дремлет, старость и вредоносные лихорадки рождают в его мозгу мрачные видения, как-то ночью из темноты ему явился призрак, который кричал: «Педро де Урсуа, губернатор Омагуаса и Эльдорадо, да простит тебя бог!», а в другую ночь он видел четырех духов в белых одеяниях, под самую что ни на есть печальную музыку шли они по улицам с носилками, на которых вытянулось хладное и отвердевшее тело, без сомнения, Педро де Урсуа; командор доверился мне, осторожно поведал о своих видениях, и я тут же рассказал об этом всем, кому мог, дабы все мы в лагере привыкли к мысли о грядущей смерти губернатора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90