Отныне мне раскаяние пища!
Н а г о й Великий государь! Ужели вправду Ты нас покинуть хочешь? Что же будет С царицею? С царевичем твоим С Димитрием?
И о а н н
Господь их не оставит!
Н а г о й Но кто ж сумеет государством править, Опричь тебя?
И о а н н
Острупился мой ум; Изныло сердце; руки неспособны Держать бразды; уж за грехи мои Господь послал поганым одоленье, Мне ж указал престол мой уступить Другому; беззакония мои Песка морского паче: сыроядец Мучитель - блудник - церкви оскорбитель Долготерпенья божьего пучину Последним я злодейством истощил!
Н а г о й О государь! Ты в мысли умножаешь Невольный грех свой! Не хотел убить ты Царевича! Нечаянно твой посох Такой удар ему нанес!
И о а н н
Неправда! Нарочно я, с намерением, с волей, Его убил! Иль из ума я выжил, Что уж и сам не знал, куда колол? Нет - я убил его нарочно! Навзничь Упал он, кровью обливаясь; руки Мне лобызал и, умирая, грех мой Великий отпустил мне, но я сам Простить себе злодейства не хочу!
(Таинственно.) Сегодня ночью он являлся мне, Манил меня кровавою рукою, И схиму мне показывал, и звал Меня с собой, в священную обитель На Белом озере, туда, где мощи Покоятся Кирилла-чудотворца. Туда и прежде иногда любил я От треволненья мира удаляться; Любил я там, вдали от суеты, О будущем покое помышлять И забывать людей неблагодарность И злые козни недругов моих! И умилительно мне было в келье От долгого стоянья отдыхать, В вечерний час следить за облаками, Лишь ветра шум, да чаек слышать крики, Да озера однообразный плеск. Там тишина! Там всех страстей забвенье! Там схиму я приму, и, может быть, Молитвою, пожизненным постом И долгим сокрушеньем заслужу я Прощенье окаянству моему!
(Помолчав.) Поди узнай, зачем так долго длится Их совещанье? Скоро ли они Свой постановят приговор и с новым Царем придут, да возложу немедля Я на него и бармы и венец!
Нагой уходит.
Все кончено! Так вот куда приводит Меня величья длинная стезя! Что встретил я на ней? Одни страданья! От младости не ведая покоя, То на коне, под свистом вражьих стрел, Языцей покоряя, то в синклите, Сражаяся с боярским мятежом, Лишь длинный ряд я вижу за собою Ночей бессонных и тревожных дней! Не кротким был я властелином - нет! Я не умел обуздывать себя! Отец Сильвестр, наставник добрый мой, Мне говорил: "Иване, берегись! В тебя вселиться хочет сатана! Не отверзай души ему, Иване!" Но я был глух к речам святого старца, И душу я диаволу отверз! Нет, я не царь! Я волк! Я пес смердящий! Мучитель я! Мой сын, убитый мною! Я Каина злодейство превзошел! Я прокажен душой и мыслью! Язвы Сердечные бесчисленны мои! О Христе-боже! Исцели меня! Прости мне, как разбойнику простил ты! Очисти мя от несказанных скверней И ко блаженных лику сочетай!
Нагой поспешно возвращается.
Н а г о й Великий государь! Сейчас от Пскова Прибыл гонец!
И о а н н
Уж я не государь Пусть обратится к новому владыке!
Н а г о й Он говорит, что с радостною вестью Его прислал князь Шуйский!
И о а н н
Пусть войдет!
Нагой впускает гонца.
Г о н е ц Великий царь! Тебе твой воевода Боярин князь Иван Петрович Шуйский С сидельцами псковскими бьет челом! Усердными молитвами твоими, Предстательством угодников святых И силой честного креста - отбили Мы приступ их. Несметное число Легло врагов. За помощью в Варшаву Бежал король, а продолжать осаду Он ближним воеводам указал!
И о а н н Благословен господь! Как было дело?
Г о н е ц Уж пять недель они вели подкопы, Копали борозды и неумолчно Из пушек били по стенам! Князь Шуйский Навстречу им подкопы рыть велел. Сошлися под землею. Бой великий Там закипел; в котлы пороховые Успели наши бросить огнь - и разом Взлетели с ляхами на воздух. Много Погибло наших, но, хвала творцу, Все вражьи взорваны работы.
И о а н н
Дальше!
Г о н е ц Подземных ходов видя неудачу, Они тогда свезли на ближний холм Все стенобойные снаряды вместе И к вечеру пролом пробили. Тотчас К нему мы подкатили пушки: Барсу И Трескотуху, и, когда они Уж устремились с криками к пролому, Мы встретили их крупным чугуном И натиск их отбили.
И о а н н
Дальше!
Г о н е ц
К утру Великий приступ приказал король. Мы ж в колокол ударили осадный, Собором всем, хоругви распусти, Святые мощи Всеволода-князя Вкруг древних стен с молитвой обнесли И ляхов ждали. Гул такой раздался, Как будто налетела непогода... Мы встретили напор со всех раскатов, С костров, со стен, с быков, с обломов,
с башен, Посыпались на них кувшины зелья, Каменья, бревна и горящий лен... Уже они слабели - вдруг король Меж них явился, сам повел дружины И как вода шумящая на стены Их сила снова полилась. Напрасно Мы отбивались бердышами - башню Свинарскую обсыпали литовцы Как муравьи полезли - на зубцах Схватились с нами - новые ватаги За ними лезли - долго мы держались Но наконец...
И о а н н
Ну?
Г о н е ц
Наконец они Сломали нас и овладели башней!
И о а н н Так вот вы как сдержали целованье? Клятвопреступники! Христопродавцы! Что делал Шуйский?
Г о н е ц
Князь Иван Петрович, Увидя башню полною врагов, Своей рукой схватил зажженный светоч И в подземелье бросил. С громом башня Взлетела вверх - и каменным дождем Далеко стан засыпала литовский.
И о а н н Насилу-то! Что дальше?
Г о н е ц
Этот приступ Последний был. Король ушел от Пскова. Замойскому осаду передав.
И о а н н Хвала творцу! Я вижу надо мною Всесильный промысл божий. Ну, король? Не мнил ли ты уж совладать со мною, Со мною, божьей милостью владыкой, Ты, милостию панскою король? Посмотрим, как ты о псковские стены Бодливый лоб свой расшибешь! А сколько Литовцев полегло?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22