Тогда они отошли в сторону. Голод сделал их смелыми.
Около двух часов дня отряд увидел четыре крытых брезентом фургона и группу верховых, едущих с запада. Уинт отправился им навстречу и обнаружил, что в фургонах солдаты. Их командир представился Уинту. Это был капитан Траск из форта Додж.
— Рад познакомиться! Моя фамилия Уинт. Командир нашего отряда — Мюррей. Здесь два эскадрона четвертого полка из форта Рено.
Траск кивнул головой:
— Я так и думал. Вы, наверно, разминулись с Седбергом.
— Мы с ним не встретились.
В это время подъехал отряд, а затем и Мастерсон со своим ополчением. Мюррей отдал приказ спешиться и сделать привал.
Фургоны тоже остановились, и сидевшие в них пехотинцы вылезли. Ноги у них совсем затекли. Ополченцы держались в стороне. Они видели, с какой медлительностью действуют отряды, и к ним вернулось былое презрение к людям в военной форме; они видели, как кавалеристы перемешались с пехотинцами, как они ссорились из-за папиросной бумаги, табака, конфет.
Солдаты из форта Рено приободрились при виде прибывшего к ним подкрепления. Они гордились своими подвигами и рассказывали всякие небылицы о своей охоте за шайенами, значительно приукрашивая события.
Мастерсон присоединился к офицерам. Он взял сигару, предложенную ему Траском, и спокойно курил ее, а Мюррей вкратце рассказывал о том, что произошло с минуты их отъезда из резервации.
— Седберг был послан на юг, чтобы там встретиться с вами, — сообщил ему Траск. — В его распоряжении находится рота пехотинцев на мулах. Вероятно, они двинулись прямо на юг. С ним находился и рыжий солдат, посланный вами.
— Мы не встретили Седберга.
— А он упустил шайенов. Я выехал из форта сегодня утром. Мне было приказано перерезать индейцам путь где-нибудь между этим пунктом и железной дорогой… Я не ожидал встретить вас.
— Ну, сынок, ты получишь своих индейцев, — прокудахтал Филуэй. — Они совсем недалеко отсюда. Пусть твои ребята опять садятся в повозки.
— Да, они действительно впереди нас, — подтвердил Мюррей — Мастерсон со своими ополченцами из Додж-Сити имел с ними стычку на том берегу. Половина его ополчения осталась там.
— Убиты? — недоверчиво спросил Траск.
— Трое убиты, остальные отправились по домам.
— Ну, теперь-то индейцы от нас не уйдут! — заявил Траск. — Две роты патрулируют железную дорогу, а третий по счету кавалерийский эскадрон отправлен из Ларнеда. У нас здесь три сотни солдат — больше чем достаточно. Это ваша игра, капитан, и я подчиняюсь вам.
— Благодарю, — сказал Мюррей.
Они обменялись рукопожатием, и спустя несколько минут объединенный отряд двинулся дальше по следу.
В те времена западный Канзас все еще был краем беспредельных пустынных просторов — можно было ехать весь день и не встретить ни фермы, ни ранчо. Это был край широких волнистых прерий, местами покрытых такой высокой травой, что всадник, слегка пригнувшись, скрывался в ней целиком; край многочисленных неглубоких рек, пересыхающих на большую часть года, иногда шумных и многоводных, но чаще ленивых и мутных.
Безлюдной была и местность в излучине реки Арканзас. Здесь рукав Пауни-Форк вместе с главной рекой Арканзас, сворачивающей на юг, образует северную сторону треугольника. От Додж-Сити на юго-запад и до форта Ларнед на северо-восток находилось столь необозримое пространство, что там мог затеряться не только человек, но и тысячи голов скота. Правда, скоро все это изменилось. Уже стальная нить железной дороги на Санта-Фе соединила восточную и западную излучины Арканзаса, и фермеры тут же вторглись в безграничные владения скотоводов. Но в 1878 году здесь лежали еще почти девственные прерии.
Сделав это место центром своего наблюдения, высоко парящий орел мог бы разглядеть бег сбившегося в тесную кучу индейского племени. Всё на север стремилось оно, на север, перерезав самую крайнюю излучину реки, потом на северо-запад, туда, где заходит солнце, и далее всё на север, на север. Орел своими зоркими глазами мог бы. различить, как из форта Ларнед выступил на юго-запад кавалерийский эскадрон. Он увидел бы еще два кавалерийских эскадрона и роту пехотинцев, устремившихся по следу индейцев на север. Если бы он опустился ниже и полетел на юго-запад, то увидел бы роту пехотинцев на мулах, переходящую реку Арканзас на Переправе Мустангов и идущую на северо-восток. Он заметил бы движение на восток вышедшего из форта Додж поезда, состоящего из вагонов-платформ, на которых также находились солдаты и две гаубицы, поднявшие в небо свои уродливые дула. Поверни он в своем быстром полете к северу, он приблизился бы к кавалерийскому эскадрону, скакавшему на юго-восток от форта Уоллес вверх по течению Смоуки-Хилл-Ривер. Вот что предстало бы взору орла.
Но и люди чувствовали тревогу и какое-то передвижение в прериях.
Жители уединенных ферм, услышав слово «индейцы», закрывали ставни на засовы и принимались чистить свои ружья. Ковбои видели двигавшуюся вдали темную массу и догадывались, что это.
Телеграфисты следили за тем, как капкан захлопывается, и на их лицах под зелеными надглазными козырьками отражалось волнение. Люди, никогда не игравшие на скачках, начали ставить на индейцев. Провода на много миль в окружности гудели от бежавших по ним донесений, и телеграфные ключи отстукивали их, находясь иногда на тысячи миль один от другого Кондуктора поездов, пересекавших широкие пространства прерии, сообщали новости своим пассажирам, и побледневшие лица боязливо прижимались к окнам Ночи в сотнях городов, разбросанных среди прерий, были полны страхов, и тысячи раз задавался тот же вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78