невысокий человек с суровым лицом — музыкант-аккомпаниатор и две привлекательные молодые женщины, а также пожилая матрона, выгребавшая рис ложкой из большого закопченного котелка. Трое мужчин неопределенного возраста возлежали в тени колодца.
Неудивительно, что животные выглядят так грустно, подумал Йоши, им приходится волочь на повозке четырнадцать человек плюс убранство и реквизит. Позже он ближе познакомился с коллективом бродячего театра. Двух молодых девушек звали Аки и Уме. Аки была дочерью Оханы, Уме — сестрой одного из акробатов. Пожилая женщина с котелком приходилась Охане матерью. Ее звали Обаасен Охана, а музыкант, игравший на четырехструнной бива, похожей на лютню, являлся его двоюродным братом, по имени Ито. Семейное предприятие!
Костер выбрасывал вихри искр, вздымал облака ароматного дыма, и Йоши почувствовал внезапный голод.
— Я пригласил этого путника разделить с нами утренний чай, — сказал Охана.
Две девушки, казалось, заинтересовались пришельцем. Уме скромно потупила взор; Аки смотрела на Йоши откровенно оценивающе.
— Могу я сначала помыться?
— Конечно. Бассейн возле дома.
Йоши одолжил умывальные принадлежности и чистый халат у одного из акробатов. Он зашел за дом, стянул свою грязную одежду и тщательно вымылся. Он причесал волосы, уложив их не так, как обычно, и сбрил бороду.
Через несколько минут у костра сидел представительный мужчина. Халат, облегавший его фигуру, был явно театральным; ярко-красный, расшитый драконами. Йоши чувствовал, что этот костюм меняет его внешность даже сильнее, чем лохмотья бродяги. Впрочем, у новой одежды было еще одно преимущество… она была чистой.
Йоши набросился на еду. Он пытался сдерживаться, но это плохо удавалось. В положении бродяги при многих плюсах были определенные недостатки. И хотя в его оби были на всякий случай спрятаны две золотые монеты, он не мог нигде разменять их, не вызывая подозрений. Короче, сегодня он ел первый раз за сутки.
Давала ли служба у бродячих актеров какие-нибудь возможности Йоши? Йоритомо хотел, чтобы он обосновался в Киото к концу следующего года. Может ли он с помощью этих людей рассчитывать пробраться в столицу? Вопрос! Труппа была слишком примитивна, чтобы выступать на столичных подмостках. С другой стороны, комедианты обеспечат ему отличную крышу. Кто заподозрит, что самый жалкий подручный в актерской компании — знаменитый сенсей?
Но если труппа в конце концов не появится в Киото, Йоши потеряет драгоценное время. Нет! Этого нельзя никак допустить. Йоши был обязан добраться до столицы.
В целом, решил Йоши, актерская бражка — хорошая ставка в игре! Он направит свои усилия на то, чтобы внедриться в их ряды, а потом уж позаботится о том, чтобы добраться до Кисо… и Нами.

ГЛАВА 55
Солнце поднималось, обжигая рисовые поля и островки бамбуковых рощ, разбросанных по равнине, простирающейся от сверкающей ленты реки до далеких розовато-лиловых гор. Тучи стрекоз посверкивали над разбросанными то тут, то там зарослями чертополоха. Мирная картина.
Йоши, прихлебывая чай, лениво прислушивался к болтовне акробатов.
— Всадники скачут! Там, за рекой! — выкрикнул вдруг один из актеров.
Все моментально вскочили, словно по сигналу тревоги. На севере поднималось облако пыли; через несколько секунд донесся гулкий топот лошадей.
Охана, помня предостережение Йоши о самураях Хашибуми, сначала рубящих, а потом спрашивающих, сказал:
— Шите, пойди поговори с ними, прежде чем они доберутся сюда. Скажи им, что мы встали здесь лагерем по приглашению господина Хашибуми.
— Охана, я не тот, кто умеет говорить с ними. Может быть, Цуре пойдет.
Цуре высокомерно посмотрел на красивого молодого актера.
— Ты достаточно хорошо говоришь, когда это касается тебя. Ты боишься, герой?
— Я не тот, кто умеет говорить с ними, — повторил Шите.
— Может быть, пошлем Обаасен или двух девушек? — саркастически спросил Охана.
Шите был робок, но упрям.
— Может быть, женщины успокоят воинов и убедят их в наших добрых намерениях?!!
Йоши, понимая, что пререкания могут затянуться, почувствовал возможность снискать расположение Оханы. Он сказал:
— Подождите, перестаньте спорить. Я уже раньше сталкивался с подобными ситуациями. Я пойду к ним навстречу, но при одном условий…
— Поторопись, парень, — сказал Охана. — Они уже рядом. Чего ты хочешь?
— Мне нужна работа. Решите этот вопрос сейчас, и я буду говорить с воинами как член труппы.
— Согласен. Теперь поспеши, пока они не добрались сюда и не лишили нас наших лошадей и женщин.
— …а также жизни, — добавил Шите.
Йоши, разодетый как павлин, в расшитом красном халате, важно зашагал к быстро приближающимся всадникам. Их было двадцать пять человек, каждый самурай одет в боевые доспехи. Гербы господина Хашибуми развевались на знаменах отряда. Предводитель поднял руку, дав сигнал осадить коней.
— Кто вы? — прокричал он.
— Труппа актеров, приглашенных великим господином Хашибуми, чтобы дать представление в его замке завтра вечером.
Йоши напомнил себе о необходимости держаться скромней. Он попытался придать лицу подобострастное выражение, что было несколько труднее, чем сменить одеяние.
— Сколько вы будете здесь ошиваться?
— Два дня, господин. Работая и репетируя от зари до зари, чтобы удовлетворить его светлость.
Голос Йоши дрожал. Он потупился, боясь, как бы взгляд не вошел в противоречие с голосом.
— Видел ли ты какого-нибудь путника, проходящего по этой дороге?
— Путника, господин?
— Да, дурак, путника.
— Нет, господин, не думаю, господин.
— Не думаешь, идиот?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148