Передумай. Оставь Нами в живых, позволь мне ехать вместе с тобой за славой.
— Если она умрет, ты поедешь.
— Нет! — Томое отвернулась от Кисо и одеревеневшей походкой вышла из комнаты.
Губы Кисо скривились от гнева и раздражения. Отступничество Томое было неблагоприятным знаком. Он был задет упорством женщины. Кисо никогда не шел в битву без Томое и Имаи, защищавших его с флангов. Завтра Имаи отправится в Сэта, а Кисо поедет в Удзи один.
Кисо прочистил горло и хрипло сказал:
— Имаи, давай не станем дожидаться утра. Наденем добрые доспехи и отправимся в путь сейчас же.
Много часов Йоши и остальная труппа боролись с пожаром, полыхавшим по всему театру. Зимняя гроза прошла так же быстро, как и началась. Незадолго до зари вновь начался неожиданный снегопад и потушил огонь. Крупные снежные хлопья падали на последние тлеющие угли, с почерневших остатков поддерживавших сцену столбов поднимались клубы дыма и пара.
Коэцу с испачканным сажей лицом, с руками, покрывшимися волдырями от жара, остановился и вытер лицо обуглившимся рукавом. Гимнаст только сильнее размазал по щекам черную жижу.
— Бесполезно, — обратился он к Йоши, работавшему около него. — Больше не осталось ничего, что стоило бы спасать.
— По крайней мере, пожар ограничился театром и никто в округе не пострадал, — сказал Йоши.
Коэцу испытующе посмотрел на него.
— Кроме Оханы, — сказал он.
— Амида Будда, да! Я должен помочь ему. Где он?
— Слишком поздно. Аки увела его несколько часов назад. Он останется слепым, если выживет.
— Будда, прости меня. Как ни неприятен он был мне, я не хотел причинить ему зла.
— Охана обезумел. Я видел его. Если бы ты не защитился, он бы убил тебя.
— Но…
— Не нужно винить себя. Виноват он.
— Без Оханы что будет делать труппа?
— У нас нет выбора. Мы останемся здесь и вновь отстроим театр. Ты показал нам путь. Я стану управляющим, Уме возьмет себе роли Аки. У нас очень мало денег, но, проявив упорство, мы добьемся успеха.
— Хотя я должен покинуть вас, я буду помогать вам, чем только смогу, — сказал Йоши.
— Человек, которому ты бросил вызов, куда он ушел? — спросил Коэцу.
— Если бы я знал, я бы пошел за ним.
Йоши помолчал и продолжил рассеянным тоном:
— Я чувствую, что нашим путям суждено пересечься в ближайшем будущем.
В этот момент подбежал один из акробатов и что-то прошептал Коэцу.
— Тебя на улице ждет какой-то старик, — сказал Коэцу. — Он хочет поговорить с тобой. Он говорит, что это важно.
Брови Йоши нахмурились. Старик?
— Я вернусь, как только смогу, — сказал Йоши. Вблизи повозки, запряженной быками, стоял Юкитака.
— Ты должен действовать немедля, — сказал он без предисловий. — Императорские гвардейцы следовали за императорским паланкином до имения монахини Хахаки. Император и твоя жена содержатся там в заключении. Кисо с Имаи ушли, чтобы сражаться с армией Йоритомо. Ты должен спасти императора и госпожу Нами из-под стражи Кисо.
Йоши поскакал на одной из лошадей труппы в сторону Шестой улицы. Он прибыл на место, когда первые лучи Аматерасу веером выглянули из-за восточного горизонта.
Йоши опоздал. Дом и поместье Хахаки были покинуты. Переведя дыхание, Йоши выругался и повернул к северо-восточному кварталу.
После того как Кисо с Имаи уехали каждый в свою сторону, Томое направилась прямо в комнату Нами в северном крыле здания. Она нашла подругу стоящей на коленях с закрытыми глазами. Лицо женщины было мертвенно-неподвижно; тонкие черты его казались восковыми при свете единственной стоящей на треножнике масляной лампы.
— Дорогая Нами, прости нам боль, которую мы причинили тебе, — сказала Томое.
Глаза Нами медленно открылись. Она огляделась по сторонам, как во сне.
— Йоши был так близко, — сказала она наконец. — Я думала…
— Я знаю, — сказала Томое, взяв Нами за руку. — Не отчаивайся. Ты скоро будешь с ним.
— Судьба настроена против нас. Мистические силы влияют на путь Йоши через этот жизненный цикл. Что он мог сделать в предыдущей жизни, чтобы вызвать эту странную карму?
— Все будет хорошо, — сказала Томое, расстроенная печалью Нами.
— Как же может быть хорошо? Я связана с Йоши. Но всегда, когда мы соединяемся, с нами происходят ужасные трагедии.
— А я связана с Кисо. Он поскакал на юг, чтобы возглавлять свои войска в Удзи. Мой брат поскакал на восток к Сэта. Меня оставили, чтобы охранять тебя… но мое место с Кисо, я должна сражаться спиной к спине с ним, хотя и боюсь, что наше дело погибло. Несмотря на его ошибки, я не могу оставить его, когда я знаю, что близки его последние дни.
Томое проглотила ком, подступавший к горлу, и вытерла глаза рукавом своего придворного халата. Она продолжала мягким, тихим голосом:
— Я сейчас отошлю ваших охранников к мостам Сэта и Удзи. Когда они уйдут, я присоединюсь к Кисо в его последней битве. Иди к Го-Ширакаве и уведи его из этого проклятого дома.
— Я не могу согласиться на это, как бы я ни лелеяла мысль о свободе. Освободить нас — значит, предать того, кого ты любишь. Кисо никогда не простит тебя, Томое.
— Он никогда не узнает, что я сделала. Я скажу ему, что ты надежно заперта и хорошо охраняешься.
— Томое, когда Кисо вернется и обнаружит, что мы ушли…
Томое крепко сжала руку Нами.
— Кисо обречен, — сказала она. — Его армия карикатурна. Она не сможет противостоять объединенным силам Иоритомо, Иошицуне, Нориери, кланов Миура, Доил и Очиай. Я присоединяюсь к нему, потому что хочу с честью умереть рядом с ним.
— Томое, пожалуйста, останься со мной и спаси себя.
— Я не могу. — Томое поднялась на ноги. — Как только я сниму этот придворный халат и надену добрые воинские доспехи, я поскачу к Удзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148