На лице Йоши отразилось такое огорчение, что сердце Нами тут же растаяло. Потом она увидела, что его челюсти сжались и лицо приняло знакомое ей упрямое выражение.
— Разве я когда-нибудь пренебрегал тобой? — спросил он. — По-моему, нет. Если я считаю нужным повторить свой обет перед Хатшиманом, то лишь потому, что путь, который я выбрал, — трудный путь. Мы живы. Мы в безопасности. Путь мира требует жертв от идущих по нему.
Йоши заговорил тише, и в его голосе послышалась боль:
— А сейчас я должен уйти. Отдохни до моего возвращения.
Йоши покинул комнату, из вежливости не поворачиваясь спиной к Нами, но стараясь не встречаться с ней взглядом.
Нами подняла руку, чтобы остановить его и извиниться. Слишком поздно. Она увидела только темную, словно тень, фигуру, растворившуюся в ночи.
Нами упала на свой футон. Как она могла говорить с любимым так необдуманно? Это было так некрасиво, так не похоже на нее. Она лежала, глядя в потолок и мучаясь от противоречивых чувств.

ГЛАВА 26
Пока Нами беспокойно ворочалась на своей постели, не в силах уснуть, Йоши задумчиво брел к алтарю Мишима. Ветер шевелил белые флажки на коротких, около двенадцати сантиметров, древках, воткнутые в землю по обеим сторонам дороги. На каждом флажке было имя бога Хатшимана и имя того, кто просил у него помощи.
Алтарь Мишима был одним из древнейших святилищ бога войны Хатшимана. Его часто навещали путники, проезжавшие по дороге Токайдо. Йоши уже смутно различал очертания храмовой постройки: святилище в стиле Тайши — прямоугольной формы, с большой колонной в центре.
Йоши совсем не смущало, что он идет поклониться Хатшиману у синтоистского алтаря всего через несколько дней после того, как возносил молитвы Будде в Сейкен-дзи: он, как и все японцы, одинаково почитал Будду и синтоистских богов.
Йоши поднялся по некрашеным деревянным ступеням, снял обувь и совершил очистительное омовение в водоеме возле главного входа. Внутри святилища стояли освещенные сосновыми факелами статуи Хатшимана и его легендарного сподвижника Такенути-но-Сукуны. Святилище было пусто, если не считать пожилого монаха, который молча молился в темном углу. Ступив под своды храмовой постройки, Йоши ощутил душевный покой — впервые со времени трагического поединка с князем Чикарой. Такенути-но-Сукуна символизировал долгую жизнь, и его соседство с Хатшиманом, богом войны, показалось Йоши хорошим предзнаменованием.
Мастер боя мучился противоречивыми чувствами с той ночи, когда узнал о своем родстве с князем Чикарой. Теперь, опускаясь на колени перед алтарем, он вспомнил о поединке и обо всем, что произошло с тех пор.
Колесо судьбы поворачивалось самым непредсказуемым образом. Йоши никогда не считал себя религиозным, но учение синто говорило, что почитать предков очень важно, и он верил в это. Каждым домом управляли духи предков живущей в нем семьи, неисчислимое множество духов умерших управляло миром живых: они сопутствовали человеку всегда — днем, ночью, весной, летом, осенью, зимой, они распоряжались дождями, снегопадами, землетрясениями, лавинами, грозами и пожарами. И если даже предков нужно просить о милости, какое преступление, по учению синто, может быть хуже отцеубийства? Даже буддисты считали его одним из пяти величайших грехов. Йоши задвинул воспоминание о своем преступлении в самый темный и дальний угол своей памяти, однако оно не переставало влиять на его жизнь. После того рокового поединка Йоши потерял уверенность в себе, с тех пор несчастье следует за ним повсюду. В какую сторону ему теперь направиться? Как жить, чтобы не погубить тех, кого он любит? Он перестал быть прежним невозмутимым сенсеем.
Да, это поединок с Чикарой стал причиной его душевного непокоя. Убив его, Йоши решил пользоваться мечом, но не начинать схватку первым. Потом на его глазах погиб Хироми, и он убил мальчиков из охраны Кийомори. Хотя Йоши убил этих детей защищаясь и чуть не погиб сам, он начал сомневаться, следует ли ему вообще браться за меч. Путь меча каждый раз, когда Йоши вступал на него, неизбежно вел к смерти, косившей одинаково виновных и невинных.
Когда Го-Ширакава спросил Йоши, готов ли он подвергнуть себя смертельной опасности ради империи, Йоши, не сомневаясь, ответил «да». Но его задача станет еще труднее, если он откажется от меча. И Нами будет хуже защищена. Она и он сам будут отданы на милость таких людей, как разбойник Кисо. Кисо?.. Кисо — распространенное имя, в провинции Шинано проживают сотни мужчин с таким именем. Что, если встреченный ими негодяй и есть Кисо Йошинака, союзник Йоритомо? Йоши в таком случае придется оценивать его качества и пригодность для Го-Ширакавы. Что он сможет сказать о нем? Кисо откроется только вооруженному воину. Сможет ли Йоши дать верный отчет о Кисо и Йоритомо, если они не будут его уважать?
Но… Кисо был очень близок к тому, чтобы убить его и захватить в плен Нами. Но боги защитили Йоши. Он схватился с Кисо без мечей и сумел его победить.
— Я буду обучать воинов бою на мечах во имя твое, — поклялся мастер боя Хатшиману, — но я больше не буду носить боевых мечей. Я буду защищать себя и свою семью, но не употреблю меча для убийства.
С этими словами Йоши прижался лбом к отшлифованной поколениями паломников половице.
— Меня могут назвать трусом. Я подавлю свою гордость. Ты поймешь, Хатшиман, что проявить сдержанность труднее, чем сражаться. А если настанет час, когда я должен буду нарушить этот обет, чтобы выполнить поручение императора, прошу, пошли мне знак. До того времени я буду служить тебе как можно лучше, с чистыми руками и чистой душой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148