Смотрит ли Нами на нее этой ночью?
Печаль одолела Йоши. Возможно, в последний раз он видит Тсукийоми на ночном небе. Лагерь продержится еще день, может быть — два. Если Коремори готов пожертвовать сотней людей за одного человека, гарнизон крепости в конце концов будет смят.
Боевой дух защитников очень высок. Присутствие Юкийе ободрило их. Губы Йоши скривились. Странный человек этот Юкийе. Отталкивающий. Отвратительный. Но слава его семьи и связи при дворе дают ему богатство и силу. Легко усомниться в мудрости мироустройства, размышляя о людях, подобных Юкийе.
Если Йоритомо победит в борьбе за власть, будут ли свергнуты все Юкийе на свете? Кажется, Йоритомо так обещал. Но сам Йоритомо сейчас сидит в безопасности в Камакуре, используя для борьбы Йоши. Где справедливость? Неужели выгода важнее справедливости? Йоритомо никогда не опрокинет Тайра, если не будет опираться на силы различных союзников, включая Юкийе и Кисо. Конечно же, и Го-Ширакава понимает это, но понимает шире. Он несомненно использует раздор Тайра и Минамото для поддержания стабильности в империи. Была ли миссия Йоши завершена? Он известил Го-Ширакава о положении дел. Он дал ему свои советы.
Йоши вздохнул. Если бы он не ввязался в спор на военном совете Кисо, его бы не оставили умирать под Хиюти-ямой. Он выступил на совете из гордости. Эта гордость поставила под удар его миссию. При Хиюти-яме Йоши получил важный урок. Без дипломатии и терпения самые продуманные планы могут сойти на нет. Извлечет ли он пользу из того, что успел понять? Йоши сочинил танку:
Лик Тсукийоми
Выглядывает из-за туч,
Свет проливая
На солдат безымянных,
Гибнущих за свет мечты.
Свет мечты? Что это такое? Для некоторых — Западный рай? Для других — возвращение к высшему состоянию цикла кармы? Или достойная смерть? Или слава и почет в этом мире? А может быть, сознание честно исполненного долга?
Как он умрет завтра? Боги не дали ему знака взяться за меч. Он встретит врага с боевым веером в руке. Он не нарушит своего обета.
Впрочем, какая разница, умрет ли он, сражаясь против неодолимой армии, с мечом или с веером? Он обречен, если не вмешаются боги.
Было уже поздно. Йоши наконец уснул. За три часа до зари.
На другой стороне рва довольный собой асигару рассказывал двум приятелям о мальчике, кровью которого он обагрил свой меч.
— Я бросил его тело там, где он был зарезан, — гордо говорил он.
— Ты забрал голову? — спросил один из слушателей.
— Мне не нужна его проклятая голова, — сказал асигару, сердито ощетинившись. — Завтра будет больше голов. Я немного размялся, чтобы согреть мой клинок. Мальчик не имеет значения. Голова его ничего не добавит к моему имени.
— А что случилось с письмом, которое он нес? — спросил другой.
— К Эмме-О это письмо! Я не умею читать, а ты?
— Немного.
— Где незаконнорожденный может научиться читать? Ты пытаешься оскорбить меня!
— Я не хочу никого оскорблять. Я служил у воина-грамотея, и он научил меня нескольким иероглифам. Я не хочу тебя унизить; мы все здесь только асигару. Не будем же ссориться между собой.
Бородач нехотя согласился.
— Если письмо важное, оно может означать немедленную награду и продвижение по службе.
— Возможно, ты и прав. Пойдем, я отведу тебя к телу. Докажи, что умеешь читать.
Двое мужчин двинулись к зарослям на склоне утеса. Тело валялось там, где и упало. Крупные артерии живота были рассечены, и земля вокруг трупа повлажнела от крови.
Бородач пошарил в кровавой грязи и вытащил письмо из пальцев мертвого мальчика.
— Тонкая бумага, — сказал чтец, разворачивая свиток.
Он повертел листок, пытаясь поймать луч лунного света, и вдруг воскликнул:
— Это очень важно! Это послано Коремори!.. Здесь секрет конструкции дамбы.
— Да?
— Записка объясняет, как устроен ров и каким образом можно осушить его!
Бородатый самурай двинулся на приятеля, пытаясь выхватить листок из его рук.
— Дай сюда! — крикнул он, выругавшись. — Я сам доставлю его.
— Я думал, мы вместе…
— Меня не интересует, что ты думал. Письмо мое. — Асигару вытащил меч.
Его спутник шагнул назад.
— Конечно, оно твое, — сказал он умиротворяюще.
Коремори был в ярости — его посмели потревожить среди ночи. Генерал Мичимори явился к нему собственной персоной, чтобы вдолбить командующему важность полученного известия.
— Приведите мерзавца, который заставил вас разбудить меня, — бушевал заспанный Коремори, выпятив челюсть. — Как я могу управлять армией, если мне не дают выспаться?
— Накажите наглеца всеми способами, — мягко сказал Мичимори. — Но сначала прочтите письмо. Похоже, генерал Юкийе предал свою армию.
— Чт… что?
— Письмо от Юкийе. В нем изложены сведения, как разрушить дамбу и опустошить ров.
— Можем ли мы доверять Юкийе?
— Мы должны разобраться в этом. Если все здесь сказанное правда, отряд людей может просочиться через леса у подножия горы Хиюти и разобрать дамбу до рассвета.
— А если письмо фальшивое?
— Что ж… Мы потеряем отряд людей.
Мичимори задумчиво изучал помятое спросонья лицо Коремори и, словно убедившись в чем-то, сухо добавил:
— Мы легко можем пожертвовать одним отрядом после того множества, которое потеряли, пытаясь форсировать преграду силой оружия.
Коремори свирепо посмотрел на заместителя, затем отвернулся и крикнул слугу, чтобы тот помог ему надеть доспехи. Он неожиданно осознал, что триумф близок. Вполне вероятно, что Юкийе действительно отдает свои войска в руки Коремори.
— Мы выступим сейчас же, — сказал он. — Подготовь отряд наших лучших воинов и уничтожь дамбу до рассвета. И еще, — добавил он, будто это только что пришло ему в голову, — в наших войсках должна поддерживаться строгая дисциплина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148