– Я немного нервничаю, – призналась девушка. – Не понимаю, что на меня из-за вас нашло. Чувствую себя потерянной.
– Как твоя рука?
– Сейчас только немного побаливает.
Доктор наложил шину на сломанный палец. Она неуклюже взялась за руль, но, приспособившись к «Триумфу», продемонстрировала приличное вождение. Никто не пытался их остановить. Ни один полицейский им не просигналил, когда они покинули широкие проспекты Тегерана и поехали на север. Дарелл откинулся на спинку сиденья и надел солнечные очки, надеясь, что по пути их не ждут засады. Им везло. Если бы поднялась тревога из-за полковника Сааджади, это стало бы не столь очевидно.
Дорога петляла на восток, а затем на север, пересекая Эльбурский хребет. До Бабула на каспийском побережье, не было и двухсот миль. В отделении для карт Лотос обнаружила шарф и повязала им свои густые волосы. Пока они ехали, шарф развевался позади нее подобно яркому вымпелу. Юное лицо было серьезным.
– Что со мною будет, мистер Сэм?
– Надеюсь, ничего.
– Я имела в виду, когда все закончится.
– Ханниган о тебе позаботится.
Ее раскосые глаза печально смотрели на него.
– Но ведь из-за вас я оставила свою привычную жизнь.
Она помолчала.
– Я знаю, вы меня не любите, и даже не очень за меня беспокоитесь, и я вас понимаю. Я с вами слишком открыта и не умею сдерживать эмоции.
Она говорила по-английски со старательностью ученицы.
– Неважно, я не хочу, чтобы вы сейчас из-за меня отвлекались. Я буду помогать вам, чем смогу. Я так счастлива, что избавилась от этой женщины.
– Расскажи мне о мадам Ханг, – предложил он.
Ее слова заполняли важные пробелы в досье, которое он читал в Вашингтоне, на Аннаполис-стрит, 20. Та-По был не просто шефом разведки в силовой иерархии Пекина. Он интересовался ракетной техникой и использованием баллистических ракет в космическом пространстве. Делами разведки в действительности занималась мадам Ханг. В последнее время, объясняла Лотос, он все чаще отсутствовал по секретным делам, связанным с набирающей силу ядерной программой красного Китая.
– А в чем заключалась твоя работа? – спросил он под конец.
– Я была не более чем крепостной служанкой у мадам Ханг.
– В социалистическом обществе?
Она закусила губу.
– То, что делается в личном порядке, часто противоречит идеалам нашей социалистической системы. Официально я считалась ее секретарем. Но она пользовалась мной для любой черной работы, унижала меня. Однажды она отдала меня самому Та-По и весь вечер наблюдала за этим.
Дарелл поправил очки.
– Похоже, что для сей чудной пары вполне применимо понятие равенства.
– Я счастлива, что в конце концов освободилась. Но мне страшно. Странные чувства.
По его указанию она свернула на восточную дорогу, которая вела мимо Фируз-Кух и Шахи. Выехав из горных районов в тропический Иран, они попали под ливни. Край этот оказался благодатным, зеленым ; как в калейдоскопе сменялись джунгли, болота, рисовые поля, табачные и сахарные плантации, фруктовые деревья. Лотос отдала должное чайной ферме на склоне могучей горы, откуда впервые они разглядели Каспийское море.
– Здесь так красиво! Все так по-другому!
– Древние короли знали об этом, – заметил Дарелл. – Вот почему они выстроили здесь свою Ривьеру.
– Глядите! Тутовые деревья! Это на них живет шелкопряд?
Дарелл кивнул.
– Хотя крестьяне гилаки здесь не слишком образованны. Снобы из Тегерана посмеиваются над их диалектом и называют их калле-маи хор – поедателями рыбьих голов.
Она рассмеялась.
– С вами хорошо, мистер Сэм.
– Если ехать дальше в сторону Горгана, можно попасть на туркменскую территорию. Кони, овцы, верблюды и крупный рогатый скот. Там прекрасная охота. Водятся кабаны, даже волки и тигры. – Он замолчал, внезапно вспомнив про Таню в яме с тигром. Машина пронеслась сквозь еще один ливень. – Чуть помедленнее, Лотос. Похоже, у нас есть время.
В четыре часа дня они пересекли Бабул-Сар с его соснами и пальмами, миновав уютный отель, управляемый швейцарцем. Каспийское море казалось серо-зеленым. На рисовой плантации женщины в красных платьях, согнувшись, сажали в землю рассаду. Мужчины погоняли длиннорогих буйволов, тянувших балансирные плуги. Потом дома с двускатными крышами и высокими фронтонами уступили место густым лесам, запаху серных источников и архитектурному кошмару германо-румынских курортных отелей.
Дарелл велел девушке ехать кратчайшей дорогой в сторону Бендер Шаха и Астерабада. Они миновали рыбную гавань и плотный поток грузовиков с консервного завода, выпускавшего икру. То и дело рядом с зеленым Каспием мелькал великолепный пляж. Воздух ласкал лицо и приносил запахи дынь и цитрусовых. В сознании не умещался тот факт, что это та же страна, на юге которой лежит мрачная пустыня Дашт-и-Кавир.
– Рядом русская граница и Туркменская ССР, – внезапно заговорила Лотос. – То, что вы планируете, не опасно? Враги будут со всех сторон.
– Профессиональный риск, – с отсутствующим видом ответил он, высматривая дорогу, описанную Ханниганом, у которой советское посольство в Тегеране выстроило виллу для отдыха своих дипломатов. – Поверни здесь налево, Лотос.
Показались мостки для рыбной ловли, шлюпки, ухабистый бульвар, обсаженный чахлыми пальмами. Высокие стены скрывали от взглядов множество вилл. То здесь, то там под теплым морским ветром хлопала парусина пляжных кабинок. Вода посерела. Вдалеке волны пошли барашками. Лотос снизила скорость. Дорога петляла среди высоких железных изгородей и теннисных кортов. Еще не видя места своего назначения, Дарелл услышал, как по-русски подсчитывают очки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59