Никто не должен приближаться ни к моему дому, ни к
отелю Уэра, где в данный момент пребывает Генерал. Никто! Это - приказ.
Перес говорил визгливым, тонким голосом. Создавалось впечатление,
словно кто-то трогает туго натянутую скрипичную струну. Наверное,
последние часы и события настолько взвинтили этого человека, что нервы его
того гляди не выдержат и начнут рваться.
Дарелл произнес как можно ровнее:
- Никто не двигается, профессор.
- И не смейте.
- Вы хотели объяснить, как попали в дом.
- Понаставили топтунов?
- Конечно.
Перес опять хихикнул.
- Бомба оказалась не очень тяжелой. Ее можно нести в руках.
- Вас все равно заметили бы.
- Конечно заметили, только не меня, а старуху, толкающую перед собой
тележку, в которой лежала бомба. Я вошел через гараж. Не очень-то удобно,
скажу я вам, передвигаться в женском платье. Но так уж у меня было
задумано с самого начала. Нужно мириться с трудностями и быть готовым к
худшему. Так я и поступил.
- Пожалуйста, обождите минутку, Перес, - попросил Дарелл. - Хочу
проверить то, что вы сказали, если будет возможно.
- Прекрасно. Но никаких действий! Я вас предупредил.
Дарелл прикрыл трубку рукой и поднял глаза на Барни Келза. У того был
вид - хоть в гроб клади. Побелевшие от гнева губы кривились.
- Ну?!
Барни кивнул:
- Он говорит правду. Прошел в дом, переодевшись в старуху.
- Твой сотрудник следил за переулком и предполагалось, что будет
сообщать о всех, кто входит и выходит.
Барни Келз не отрывал взгляда от своих рук - их била крупная дрожь.
- Это Вердон. Он - хороший парень. Он видел женщину с тележкой.
Пытался дозвониться, но линия была занята.
- Некоторое время назад я говорил с Вашингтоном, - вмешался
Виттингтон.
- Здесь не один телефон.
- Но в комнате с окнами на подъездную аллею только один аппарат, -
оправдывался Келз. - Нас прямо преследуют неприятности. Как будто злой
рок. Фрич тоже не мог до нас дозвониться, поэтому позвонил Вердону. Он
возвращается из Джерси.
- Зачем?
- Считает, что пора приступать к делу. Больше не хочет там
околачиваться.
- Теперь уже поздно, - упавшим голосом произнес Виттингтон.
Дарелл взглянул на него:
- Читаете мои мысли.
- Порасспрашивай Переса, - сказал Виттингтон.
Дарелл продолжил прерванный разговор.
Он вдруг вспомнил, что никогда не встречался с Пересом, даже вблизи
не видел, хотя знал предостаточно: часами здесь изучал фотографии и досье.
Богатые родители Генерала дали образование талантливому крестьянскому
мальчику, послав учиться в Европу, а затем в Соединенные Штаты, в
технологический институт. Знал о фанатической преданности Генералу, слепой
и безглядной, несмотря на все пороки последнего - злоупотребления властью,
жестокость, похоть и прочие отклонения от общечеловеческих норм. Хуану
Пересу даже в голову не приходило надо всем этим задуматься.
Голос в трубке зазвучал угрожающе:
- Заставляете себя ждать, мистер полицейский.
- Меня зовут Дарелл.
- Ваше имя не представляет никакого интереса, если только вы не
уполномочены вести переговоры.
- Так оно и есть, - подтвердил Дарелл.
- Тогда слушайте внимательно. Я предъявляю свои требования и уверен,
что вы с ними согласитесь. Первое - вы должны понять, что бомба, которая
лежит рядом со мной, - заряжена. Взрывной механизм приведен в боевую
готовность. Простое нажатие на кнопку вызовет ядерный взрыв и уничтожит
тысячи и тысячи ни в чем не повинных людей в округе.
- И вас в том числе, - уточнил Дарелл.
- Я не в счет. Я готов умереть.
- Верю, - сказал Дарелл.
- Очень хорошо. Тогда можно продолжать. Я намереваюсь оставаться
здесь, на этом чердаке, и бодрствовать двадцать четыре часа. А вы все это
время будете находится там, где находитесь сейчас. И не причините вреда ни
Генералу, ни его дочери, ни его яхте. Я ясно выражаюсь.
- Достаточно ясно. Это - шантаж. Гораздо больше, чем обыкновенный
шантаж, сеньор. Это - жизни тысячи ваших соотечественников, разрушения и
заражение огромных площадей в самом центре города. Это - последующие
психологические и политические последствия, к которым приведет ядерный
взрыв в Нью-Йорке. Можете себе представить, что будет?
На лбу Дарелла выступил пот.
- Даже очень.
- Итак, вы соглашаетесь! - Бесстрастно, безапелляционное утверждение,
которое, как показалось Дареллу, не могло принадлежать человеку в здравом
уме.
- Значит, вы требуете двадцать четыре часа свободы действий для
Кортеса, чтобы он беспрепятственно вывез из страны остальные бомбы, -
сказал Дарелл.
- Вот именно.
- А если нет, вы взрываете бомбу.
- При первом же агрессивном поползновении против меня. Я сделаю это,
уверяю вас.
- Как вы узнаете, что Генерал и Карлотта благополучно покинули
пределы страны? Вы ведь не поверите нам на слово, Перес.
- У меня прямая связь по радио с бортом яхты. Мне сообщат.
- Вы отдаете себе отчет, что вас ждет впоследствии?
- Моя жизнь ничего не стоит. Вы слышали мои условия и подчинитесь им!
В телефоне щелкнуло и наступила тишина.
В кухне все молчали. Кто-то вздохнул. Тогда Плежер подошла к плите и
зажгла горелку под кофейником. Столь обыденный, вполне домашний поступок
как будто прорвал тугую оболочку неимоверного напряжения.
Дарелл повернулся к Виттингтону:
- Вы все слышали. Он способен на это?
- Способен. И сделает, - прошептал Виттингтон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50