Перес стоял около незастланной кровати, держа телефонную трубку. В
другой руке - револьвер. Тусклая лампочка, окрашивая все вокруг желтым
светом, создавала какую-то нереальную картину - нечто из области
фантастики.
Фрич, замешкавшись с дверью, не успел выстрелить первым. Револьвер
Переса брызнул огнем, и Фрич, поперхнувшись, качнулся и стал заваливаться.
Дарелл тут же нажал на курок. Переса крутануло, но он все же сделал шаг к
столу на подгибающихся ногах.
Вот она - гладкая, круглая, поблескивающая металлом - лежит на столе
во всей своей непристойности.
Перес, этот ходячий скелет, клонясь к столу и вытянув руки вперед, их
последних сил старался дотянуться до находящихся возле бомбы электрических
контактов.
И Дарелл послал вторую - смертельную - пулю.

21
Дарелл вошел в комнату, перешагнул через поверженного Фрича. Тот
лежал в луже крови, которая растекалась по грязным сосновым половицам.
Сейчас не до Гарри. Чуть поодаль ничком распростерся Перес. Его раскинутые
в стороны конечности походили на сломанные палки, а тощее туловище едва
возвышалось над поверхностью пола - впечатление было такое, словно кто-то
бросил здесь ненужный костюм.
На столе лежало окаянное яичко. Дарелл ни до чего не дотрагивался.
Его била дрожь. Хотелось просто присесть и спокойно отдышаться. Провел
рукой по лицу, посмотрел на бомбу, на проводки, идущие к портативному
аккумулятору, на привернутую к столешнице дощечку с кнопкой. Среди вороха
одеял на кровати увидел отвертку, подошел к столу и, сбивчиво дыша,
открутил клеммы.
Когда контакты упали на пал, обезвредив бомбу, он долго стоял на
ватных ногах, не в силах пошевелиться.
Сгущающаяся вокруг тишина начала давить.
Дарелл повернулся и опустился на колени возле Фрича.
- Гарри?
Глаза были открыты, однако неподвижные зрачки, казалось, ничего не
видели.
- Все в порядке, Сэм?
- Зачем ты это сделал?
- Ради тебя, - прошептал Фрич.
На посеревшем лице возникло подобие улыбки, скорее напоминавшее
смертельную маску. Пятно крови под ним расползалось все дальше. В глазах -
боль и в то же самое время как бы облегчение.
- Бомба?..
- С ней покончено.
- Вот и хорошо.
- Я сейчас вызову скорую, - сказал Дарелл.
- К чему? Я свое получил, Сэм.
- Зачем ты так сделал? - повторил свой вопрос Дарелл. - Зачем пошел
первым?
- Ты - ас, Сэм, ас в своем деле... а со мной все. Со мной все было
кончено, когда мотор забарахлил... и тебе следовало доложить об этом, а
мне отойти от дел навсегда... У меня было предчувствие, что одному из нас
не выйти живым из этой передряги. Я решил, что это буду я. Ты еще
молодой... и такой же ловкий, каким когда-то был я... Перед тобой
блестящее будущее, у тебя...
Дарелл молчал - что тут скажешь?
Голова Гарри Фрича откинулась набок. Он был мертв.
Нужно позвонить Виттингтону. Дарелл схватил болтающуюся трубку. Линию
не разъединили, и на том конце провода Барни Келз, слышавший выстрелы,
дурным фальцетом выкрикивал имя Дарелла. Когда он поднимал трубку к уху,
было такое ощещение, будто она весит не меньше пуда.
- Алло...
- Господи Иисусе! О, Господи! - захлеблывался Келз. - С тобой все в
порядке?
- Все кончено, - вымолвил Дарелл.
- Послушай, прибыли ребята из Комиссии по атомной энергии.
- Давай их сюда, - вымолвил Дарелл.
Газеты ничего не сообщили и никогда не сообщат о страшных событиях
этих дней. Дарелла отвезли в гостиницу, в прежний номер. Он проспал весь
день, поужинал у себя и опять завалился в постель.
Было позднее утро, когда он окончательно продрал глаза и
почувствовал, что наконец-то отдохнул. Заявился Барни Келз и рассказал о
Кортесах. Они оказались на борту яхты "Эль Триунфо", которую береговая
охрана перехватила при выходе из Сэнди Хук. Всех арестовали кроме Хустино,
которого пришлось застрелить при попытке к бегству. Генерала и Карлотту
ждет процесс в Верховном суде по обвинению в заговоре с целью
посягательства на нейтралитет США.
Дарелл заказал завтрак в номер и, пока его несли, успел принять душ,
побриться и дослушать Барни. Виттингтон уже вернулся в столицу. Допивая
третью чашку кофе, Дарелл позвонил генералу Дикинсону Макфи, начальнику
отдела К, и тот сказал: возвращайся на работу, когда посчитаешь возможным.
Дарелл ответил: дескать необходимо еще кое-что выяснить. Временем его не
ограничивали.
Стояла необычно теплая погода. Витрины магазинов на Пятой авеню и
универмага напротив гостиницы были красочно оформлены к Рождеству. Дарелл
смотрел вниз на многолюдную бойкую улицу и никак не мог взять в толк,
почему его не отпускает чувство попавшего в беду, затравленного зверя.
Хотя физически почти окреп после пыток Хустино. Вспомнил о его любовнице -
обуреваемой жаждой власти Карлотте. Представил ее в тюрьме. Ни одна
струнка в душе не дрогнула.
Совсем иное - Гарри Фрич. Мысль о нем причиняла душевную боль. Он
никогда не забудет Гарри. Если бы не Гарри, пуля Переса сразила бы его
самого. Как будто Гарри знал заранее, зачем пошел в мансарду.
Ему Дарелл обязан жизнью и никогда уже не выплатит свой долг.
Однажды, несколько лет назад, от постоянного напряжения на передовых
рубежах навалилась смертельная усталость и он почувствовал, что наступил
предел. Сейчас совсем не то. Он ни за что не сдастся. Не имеет права.
Тайная война, активным участником которой он является, так скоро не
закончится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50