— Вы преодолели свои финансовые трудности? — спросила она.— Да, теперь положение выглядит более оптимистично. Еще есть кое-какие проблемы, но я надеюсь и рассчитываю с ними справиться.— Я уверена, вы справитесь. Вам всегда это удавалось.— А затем вы начнете думать о ваших врагах? — В его глазах блеснула та доброта, которую он мог показывать по отношению к столь многим людям, сиротам, обедневшим крестьянам, людям, потерпевшим неудачу, но не всегда, вынуждена была признать Луиза, по отношению к ней. Тем не менее, в этот момент он выказывал ее по отношению к ней. Она была настроена скептически, но обрадовалась.— Эдгар, иногда я верю, что вы и вправду хороший человек.Это замечание почему-то показалось ему забавным. Его тяжелые подбородки и живот затряслись от его рокочущего хохота.— Тогда давайте договоримся. Иногда я хороший, а иногда вы терпеливы. Но я должен признать, — он положил руку на ее плечо, — вы стоите того, чтобы вас одевать. Я думаю, что вы и моя дочь сделаете мне честь на этом балу.— Фанни тоже поедет в Плимут? — спросила леди Арабелла.— Если захочет, — коротко ответила Луиза.Но Фанни не захотела поехать за покупками. Она не могла заставить себя покинуть детей. Она не знала, почему испытывает этот смутный страх, что трагедия Чинг Мей может распространиться и на них…Поэтому Луиза и Амелия, с Трамблом на месте кучера, поехали и вернулись домой уже в темноте, нагруженные шелками и парчой, батистом и полосатой тафтой, а также украшениями для шляпок, лентами и тесьмой, и очаровательной белой меховой муфточкой и такой же шляпкой для Амелии. Дети тоже не были забыты. Дядя Эдгар особо просил, чтобы они были одеты, как приличествовало при их новом положении в жизни, поэтому там был клетчатый плащ и шляпка для Нолли, панталоны с оборками и нижние юбки, и сверкающие ботинки с черными пуговицами, а для Маркуса матросская шапка и костюм, и еще шнурок с висящим на нем свистком.Там был даже отрез нового фулярового шелка для Фанни. Это для ее бального наряда, объяснила Амелия. Амелия совершенно пришла в себя и болтала без умолку.— Мы действительно надеемся, что вам понравится этот шелк, Фанни. Мы с мамой очень долго выбирали его. И в следующий раз, когда мы поедем в Плимут, вы тоже должны поехать с нами и зайти к мисс Эгхэм, чтобы она сняла с вас мерку. Она будет шить все наши наряды. Леди Моуэтт говорит, что она ужасно умная, и шьет вещи даже для герцогини Девонширской. Разве это не замечательно, ведь это означает несколько поездок в Плимут, и хоть это и не Лондон, по все же лучше, чем сидеть здесь взаперти. Мисс Эгхэм разрешила нам взять домой некоторые из своих модных журналов. Вы хотите посмотреть их?— Позже, — отсутствующим тоном сказала Фанни.Она была вынуждена признать, что тетя Луиза и Амелия сделали удачный выбор для ее бального наряда. Шелк был глубокого розового цвета вместо пастельных цветов, которые были больше приняты, и он должен был очень хорошо оттенять ее черные волосы и яркую внешность.Но им приходилось выбирать очень тщательно, так как бал Амелии должен был стать большим и важным событием, и все, имеющие отношение к семье, должны отдать ей должное.Фанни ненавидела себя за эти мысли. Она ненавидела одевать детей в их новую одежду и говорить им, что эта одежда только для воскресных дней, когда они будут ходить в церковь. После этого ее нужно снять и аккуратно повесить до следующего воскресенья.— Я не думаю, что Маркусу нравится его одежда, — сказала Нолли.Маркус безропотно стоял в своем матросском костюме. На самом деле на его лице было невинное выражение удовольствия.— А я думаю, что она ему очень правится, — сказала Фанни.— Тогда не понравится Чинг Мей, когда она вернется. Ей не правится, когда мы в какой-нибудь одежде кроме той, что она для нас приготовила.Это было правдой. Чинг Мей была очень тщеславна, когда речь шла о ее стирке и отглаживании детской одежды. Но как можно объяснить очень подозрительной маленькой девочке, что время не стоит на месте, что одежда изнашивается и что новую одежду приходится готовить другим рукам. А также, что Чинг Мей никогда не вернется…Казалось невозможным, чтобы Нолли, которой было шесть с половиной лет, могла понять, что произошло, и оставить это знание при себе. И все же на ее лице был этот взгляд сурового понимания, и она никогда не плакала.Вместо этого она устраивала сцены. Она устроила такую сцену, когда не смогла найти стеклянные шарики.— Какие стеклянные шарики? — терпеливо спрашивала Фанни. — Дора, вы знаете что-нибудь о стеклянных шариках мисс Нолли?— Я никогда их не видела, мисс.— Но вы должны знать о них. Все о них знают! — Нолли топнула ногой, ее глаза метали искры. — Они были в маленькой сумочке, которую Чинг Мей сшила для нас, и Маркус и я всегда играли с ними. Разве не так, Маркус?— Что? — сказал Маркус.— Играли нашими стеклянными шариками, глупый!— Мы давно не играли, — сказал Маркус. — Где наши шарики?— Разве ты не понимаешь, что я именно об этом спрашиваю кузину Фанни! — потеря стеклянных шариков, чем бы они ни были, не была настолько серьезна, чтобы вызвать на лице Нолли такое страдальческое выражение.Фанни предотвратила настоящую вспышку раздражения, предложив пойти погулять.— Мы пойдем в деревню и я покажу вам церковь, в которую вы будете надевать ваши новые костюмы но воскресеньям.Близился вечер, и солнце покинуло длинные окна над алтарем. Церковь была слабо освещена. Фанни медленно пошла по боковому приделу, дети на цыпочках двинулись за ней.— Что это? — прошептал Маркус. — Что это, кузина Фанни?Фанни огляделась. Он указывал на гробницу давнего Давенпорта, того самого, которому приписывали строительство дома в Даркуотере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91