Я хотел только одного — попасть в Новый Город, пусть даже мала вероятность, что я там найду след Зиты.Перед Собором я попал в кровавое месиво. Вооруженные копьями всадники скакали на оборванцев и накалывали их. Королевские стрелки заняли позиции в галереях соседних домов, чтобы метать снова и снова приносящие смерть свинец и стрелы в тающие военные силы Клопена. На башенной галерее дико бушевал зажженный Квазимодо огонь, словно ад радовался бесчисленным поступлениям этой ночи. Надо всем разразилась оглушающая гроза из взрывов, сигналов горна, приказов, цокота копыт и многоголосых криков смерти.Конный отряд прогарцевал мне навстречу по мосту и привел подкрепление солдатам к Нотр-Даму. Я прижался в тени домов и беспрепятственно добрался до правого берега Сены, где побежал вверх по течению. Моя голова болела от грубого обращения на Королевской галерее, и напрасно я искал причину для похищения Зиты. Значит, Фролло утащил ее, потому что она вторглась в его ведьмовскую кухню, разгадала ее тайну? Но тогда бы он мог просто ее убить! Нуждался ли он в ней как в заложнице, чтобы сделать сговорчивее цыганского герцога?Столпотворение людей на Гревской площади отвлекло меня от мыслей. Толпа собралась вокруг виселицы, что внушило мне подобающий страх. Одна казнь в середине ночи была крайне необычна, она явно не являлась совпадением. Мой пульс забился быстрее, я побежал.А потом я услышал крики:— Повесить ведьму! Освободите нас от цыганки! — согласие народа было внезапно изменено, так же легко как прежде оттолкнутая лестница Квазимодо, и они требовали крови, крови Зиты! Крик был однозначен:— Ведьма все заколдовала. Из-за нее сброд черни хочет штурмовать Собор!— Цыгане — бродяги, их женщинам нельзя верить!— Вздерните ведьму, чтобы снять с нас ее чары!Я присоединился к толпе и стал через нее пробираться, пока не встал вплотную возле каменного эшафота виселицы, который был окружен целой толпой пеших и конных вооруженных людей.Много солдат с королевскими гербами тащили лестницу и установили ее перед виселицей. Другие охраняли Зиту, которая тихо и неподвижно стояла возле эшафота.Ее лицо, больше не покрытое покрывалом, было бледным и безучастным — без всякой надежды. Темные пряди волос падали на лоб, глаза и щеки, дрожали в пламени факела, как змеи, которые жаждали крови Зиты. Отца Фролло и Гренгуара нигде не было видно.Что произошло, я мог только предполагать. Было две возможности: либо Клод Фролло отдал свою пленницу солдатам, чтобы не запятнать свои руки кровью, либо стражники увидели его и Гренгуара и отняли цыганку.Их предводителем был никто иной, как Тристан д'Эрмит, королевский прокурор. Он сидел на крепкой гнедой лошади и отдавал резким голосом приказы. Даже теперь, когда он стал хозяином положения, его взгляд был опущен. Казалось, он боится смерти, которую чинит сам. Или ему было безразлична смерть, пока она не коснулась его лично? Видел ли я перед собой великого магистра дреговитов?По его знаку палач схватил Зиту и потянул к лестнице, над которой болталась на ветру конопляная веревка. Я бросился вперед и выкрикнул имя Зиты. Ее направленный в далекую даль взгляд ожил, она осмотрела толпу, остановилась на мне. Ее губы открылись, и она крикнула:— Джааалиии!Она помешалась в смертельном страхе? Как иначе можно объяснить то, что она обратилась ко мне по имени своей козы? К тому же, животного не было видно.Я хотел бежать к королевскому прокурору и просить о пощаде для пленницы. Ее разум явно повредился. Ее надо было отвести в госпиталь, а не на виселицу. Это был единственный выход, чтобы спасти жизнь Зиты!Всадник с копьем, который увидел во мне только отъявленного зеваку, впихнул свою клячу между мной и Тристаном и ударил каблуком сапога мне в лоб. Третий удар за эту ночь— и, возможно, самый сильный. Моя голова взорвалась.Тошнота скрутила меня и бросила в вызывающий головокружение фейерверк сотен пестрых цветов, а в конце его меня накрыла глубокая чернота, мрачная пропасть без света и шумов, без жизни… Глава 6Похоронный звон Резкая боль в левой руке вырвала меня из состояния оцепенения. Я чувствовал себя слабо и вяло, голова кружилась, мир я увидел сквозь покрывало сумерек, когда, наконец, решился открыть глаза. Снова что-то вонзилось в мою руку. Я отдернул ее, услышал громкое карканье и яростное махание крыльями. Порыв ветра пролетел над лицом, черная птица поднялась надо мной.Я пригляделся и разобрал, что это была всего лишь ворона. Она летела в небо, где гаснущие звезды вели последний безуспешный бой с пробивающимся дневным светом. Утренние сумерки окутали мир покрывалом свого невероятного света сновидений. Прислонившись к чему-то твердому, я лежал на спине. Я поднял мою левую руку и увидел кровавую рану на запястье — рваное мясо, которым ворона хотела подкрепиться. Значит, я кусок мертвечины. На небе кружила целая стая ворон, явно в надежде на отменную добычу. Внизу лежало большое пустынное пространство в центре парижской путаницы домов — Гревская площадь.Постепенно память вернулась ко мне. Несмотря на боль, которая пронизывала мою голову при каждом движении, я с усилием сел и огляделся по сторонам. На площади появились торговцы, рабочие и те несчастные, которые напрасно стояли в очереди за работой и куском хлеба. И все же пара людей остановилась здесь: вооруженные солдаты короля в униформе, которые небрежно и устало прислонились к каменному цоколю, чтобы наблюдать за сумасбродным спектаклем.Свежий утренний ветерок слегка раскачал куклу в человеческий рост над их головами и раздул ее платье — также, как черные волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178