Но ты нашла лучший путь.– Ты любил ее, Нат?– Не знаю. Наши отношения не зашли так далеко, правда.– Ты спал с ней?Я раздумывал, как много Барни ей рассказал.– Нет, – ответил я. Она улыбнулась.– Ты не умеешь врать, Геллер.– В любом случае наша близость была бы недолгой. Но дело не в этом. Это милое, маленькое создание, которое бил отец, но еще больше муж. Потом она связалась с дурной компанией, но вскоре появился я. И она доверилась мне, а я... черт побери, я убил ее...Салли тронула мою руку.– Ты никого не убивал.– Я сам привел девушку к этому сукину сыну. Привел за тысячу долларов.Деньги пришли в конверте со множеством марок в следующий понедельник. Это был толстый конверт, набитый двадцатками. Я швырнул его о стену, купюры посыпались, словно зеленые конфетти. Позднее, в один из моих редких трезвых моментов, я их собрал и положил в новый конверт. Деньги есть деньги, не имеет значения, откуда они приходят. Сейчас они лежат в банке, на моем депозите. Я заработал их... Каждый может подтвердить, что заработал.– Не требуй от себя невозможного, Нат! – сказала Салли. – Ты не мог знать, что этот человек ей не отец.– Я должен был проверить его. Уже второй раз за последнее время ко мне приходят с улицы и рассказывают байки, и я заглатываю крючок, леску и грузило. Я постоянно оказываюсь в дураках. Сообразительность моя меня подводит. Не удивляйся, если какой-нибудь малый еще до конца лета продаст мне «Ригли-билдинг».Салли с улыбкой заметила:– Ты снова начинаешь говорить, как Нат Геллер, нравится тебе это или нет. Я вздохнул.– Со мной будет все в порядке, когда я выкарабкаюсь из этого. А я выкарабкаюсь. Уже то, что я здесь, – хороший признак.– Думаю, ты прав.– Я выйду из запоя, обещаю тебе. Я много повидал парней, сидящих в подворотне в лохмотьях, прихлебывающих из бутылки в пакете В США запрещено распивать спиртные напитки на улице и в иных общественных местах из бутылки. Поэтому уличные пьяницы прячут бутылку в бумажный пакет или заворачивают ее в газету.

. Я сумею взять себя в руки.– Верю, ты же не самоубийца, Геллер.– Самоубийцей был мой отец.– Может быть, именно поэтому ты так не поступишь. * * * В субботний полдень я несколько часов сидел в офисе шерифа графства Де Кальб, давая показания. В городке было известно, что бывший муж Луизы Сет Пирсон сходил с ума от ревности, ярости и тоски по сбежавшей жене, хотя никто не предполагал, что все зайдет так далеко. Я ничего не рассказал им о том, как удалось вытащить Луизу из преступной жизни. Они знали только то, что Пирсон под видом Джошуа Петерсена пришел ко мне с просьбой найти его «дочь». Настоящий же Джошуа Петерсен, оказывается, умер несколько месяцев назад.Эта история нашла некоторое отражение в чикагских газетах, но на заметку мало кто обратил внимание. О преступном прошлом Луизы не знали, иначе история заслужила бы более пристальное внимание обывателей. * * * – Луиза очень удивилась, – проговорил я, качая головой, – что фото, на котором она была снята со своим мужем, попало ко мне от ее отца. Но я не обратил на это внимания. Очень уж хотел заработать эту тысячу баксов.– Перестань корить себя! Судьба этой девушки была предопределена. Ты не в силах был что-то изменить. Есть вещи, Нат, которые нам неподвластны, их нельзя контролировать. Ты всего лишь человек.– Я полицейский. Детектив.– Да, верно. Именно потому что ты детектив, тебе и хочется в хаотичном мире навести порядок. Но это невозможно. Будь к себе справедливым. Ты же спас жизнь Дж. Эдгару Гуверу, во всяком случае, спас его достоинство.– Тебе и это рассказал Барни?– Да. И ты проделал все блистательно, разве не так, Геллер?– Десять Гуверов не стоят ее одной.– Да, на этот раз что-то у тебя не сработало, жизнь играет по-своему. – Она встала с постели, подошла к окну и показала наружу: – Ты не успеешь опомниться, как наступит зима, и богатые бездельники с Голд-Коаст наденут норковые пальто, в то время как всего в нескольких кварталах отсюда люди будут замерзать на улицах. Это справедливо?– Нет. Но разве тебе не хотелось изменить это?– Хотелось, в меру своих скромных сил. Но я не собираюсь выбрасываться из окна, как и не собираюсь выбрасывать в него свое норковое пальто или отдавать его какому-нибудь бродяге. Не желаю я и рыдать над своим пивом.– А что же ты собираешься делать?– Выжить, не создавая себе никаких проблем. Выполнять мою работу хорошо, как только могу. Помнишь свои советы?Я улыбнулся.Она отошла от окна и присела на кровать.– Перестань себя упрекать. Лучше расскажи о встрече с Диллинджером.Да, Барни действительно рассказал ей все. – Я просил маленького сукина сына держать это в секрете.– У тебя секреты от меня, Геллер?Я рассказал ей о том, что Коули притворялся, делая вид, что Салливан, которого я встретил, обманывал меня, называя себя Диллинджером. Громкая шумиха в газетах вынуждала считать смерть Диллинджера истинной. Но что на самом деле думали об этом Коули, Пурвин и даже Гувер, – мне было неведомо. В любом случае они либо подозревали, либо понимали, что Диллинджер все-таки жив. Но придерживались официальной версии о смерти Диллинджера. Мертв ли он, вернется ли к преступной деятельности, изменив облик и под другим именем, чтобы потом действительно погибнуть в какой-нибудь заварухе, – в любом случае все это их устраивало.Их шансы скрыть настоящее положение вещей были не так уж плохи. Да и Диллинджеру было на руку, что его считали мертвым. И если он выжил в той автоматной перестрелке у «Бэнкерс билдинг», то будет вести себя чертовски осторожно, чтобы не «засветить» свое новое обличие и имя.Коули согласился сохранить мое имя в секрете – никто никогда и не узнал о моей роли в этом деле, как и не узнали, что сорвано было похищение Гувера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108