Я все время думаю об убийстве Сермака и о том, сколько он ждал, чтобы отомстить, не поднимая шума. Это человек, который убил мэра Чикаго и вышел сухим из воды.– Это было десять лет назад, Нат. Сейчас другое время, а Нитти – другой человек.Я отпил пива.– Может, ты и прав. Увидим.– Ты хочешь сам заниматься делом Карей?– Неофициально. Как бы со стороны. – Как бы эта сторона не оказалась опасной. Разве ты не говорил мне однажды, что Нитти велел тебе держаться от него подальше? Это был хороший совет. Друри – превосходный коп, пусть он займется этим. Я пожал плечами.– Это хороший совет.– Тогда воспользуйся им.– Что еще скажешь?Элиот расстроенно улыбнулся.– Итак, я могу сказать тебе, что агенты ФБР разговаривали с Эстелл несколько недель назад. Не знаю, вытянули они что-нибудь из нее или нет. Но я знаю, что они с ней беседовали. А еще ребята из налоговой инспекции.– О пропавшем миллионе Дина?– В основном. И о расследовании Большого жюри.– Ее бы вызвали свидетелем?– Несомненно.– Эстелл стала бы говорить?– Не знаю. Может, кто-то не хотел рисковать – на тот случай, если она вдруг заговорит. – Отхлебнув пива, он хитро на меня посмотрел. – Кстати, поговаривали, что это именно она настучала на Дина.Я наклонился вперед.– Черт, я слышал, что она была с Ники, когда он прятался от обвинения. Эстелл выкрасила волосы в черный цвет и переехала вместе с ним в дешевую квартирку в Цицеро.– Ну да, там-то Гувер и поймал их, – произнес Элиот. – После того как кто-то сообщил ему, где Ники находится.– Эстелл?– Я этого не выяснил. Но это интересный поворот, не так ли? В этом случае Ники Дин становится подозреваемым – ведь это мог быть ответный удар.– А ты можешь выяснить, она указала на него или нет?– Эту информацию может дать только Друри, если он все оформит должным порядком. Ну и я могу кое-что разнюхать для тебя. Но это все будет на уровне сплетен. А если надавлю слишком сильно, то кто-то надавит на меня.– Я знаю, Элиот, и ценю все, что ты делаешь.Покончив со свиными ножками, он вытер рот салфеткой и еще раз улыбнулся.– Радуйся моему обществу, пока можешь, потому что завтра я уезжаю. Возвращаюсь в Кливленд.– Чтобы увидеть жену?– Да, и проверить, как там региональное отделение защиты здоровья. У меня полная свобода выбора: я могу сам решать, в каком из региональных отделений, которых всего двенадцать – от Бостона до Сан-Франциско, – провести несколько дней. Таким образом, мне и с ФБР удается сотрудничать.– Послушай, а в Кливленде сейчас болеют венерическими болезнями? Похоже, они оттуда и пошли.– Конечно, там есть венерические заболевания. Ведь чтобы заработать их, достаточно определенной марки из твоей продовольственной книжки.– Ты мне напомнил, – сказал я, вставая и бросая салфетку на стол, – что мне надо зайти в городское управление и получить там мою.– Венерическую болезнь?– Продовольственную карточку. Элиот пожал плечами, встал и взял счет.– Теперь твоя битва здесь, Нат.– Как и у всех, – сказал я и вытянул счет из его рук. – Я угощаю. Считай это приятной неожиданностью.– В чужой монастырь со своим уставом... Мы вышли на улицу. Снегопад прекратился, но бушевал ветер, так что лучше погода не стала.– Береги себя, – сказал мне Элиот.– Конечно, приятель.Он внимательно на меня посмотрел.– А ты спал?– Немного.– Ты похож на черта.– А ты на кучу дерьма.– Не удивительно, что мы не можем быть рядом, – сказал Элиот и ушел.Через час я уже сидел в моем офисе с продовольственной карточкой в бумажнике и звонил по поводу кредитных чеков, список которых на моем столе оставил Луи Сапперстейн. Зашла Глэдис и спросила меня, не хочу ли я кофе. Я сказал – конечно – сладкую блондинку. Она переспросила. И я объяснил, что так американские солдаты называли сахар и сливки. И теперь я попивал кофе и звонил, удобно устроившись на своем вращающемся стуле. Вдруг зазвонил телефон.– Детективное агентство «А-один», – произнес я впервые за долгое время.– Геллер?Это был хриплый знакомый голос, но я не мог понять, чей.– У телефона.– Это Луис Кампанья.Знакомый холодок пробежал у меня по спине. Я выпрямился.– Привет, Луи.– Ты был молодцом там.– Где?– Да там, с этими японскими сволочами. Ты был молодцом, и Фрэнк просил передать тебе, что он тобой гордится. Мы рады, что ты жив и невредим, и все такое.– Ну что ж, спасибо, Луи.Молчание.В конце концов он его прервал:– Это хорошо – быть живым и невредимым.– Конечно.– Как только ты вернулся, твое имя в первый же День попало в газеты, не так ли?– Да. И что?– Как тебе это удалось, Геллер?– Так уж получилось. Друри был в моем офисе, когда позвонили и сообщили о Карей. Он приходил, чтобы повидать меня, ведь мы с ним вместе работали по делам карманников в былые времена, ты знаешь.Молчание.– И я пошел с ним, – сказал я. – Ты знаешь что я был близок с Эстелл.– Да, мы знаем. Это ужасно – то, что с ней случилось.Я попытался уловить скрытую угрозу в его голосе, но не смог.– Ужасно, – согласился я.– Тебе не следует заниматься этим.– Расследованием, ты хочешь сказать.– Да.– Мне интересно, кто убил Эстелл, Луи. Но я оставлю это Друри.– Отлично.– Я не хочу верить в то, что Фрэнк имеет к этому отношение. Молчание.– Это не в его стиле, – продолжал я.Молчание.Потом он произнес:– Фрэнк может захотеть встретиться с тобой.– Это не очень-то хорошая мысль. Федеральный обвинитель знает, что мы с Фрэнком встречались время от времени. Меня спросят о нашей встрече.Молчание.– Но можешь сказать Фрэнку, что у меня возникли кое-какие медицинские проблемы – после войны. У меня там была амнезия.– Это означает, что ты забываешь некоторые вещи.– Именно так, Луи.– Это отличная болезнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106