Если она когда-то не была стриптизершей, я бы съел эту шапочку. Или еще что-нибудь.– Я не договаривалась с вами о встрече, – сказала она, медленно придвигаясь ко мне. Она слегка покачивалась. Казалось, она делала это нарочно, или надо говорить «нарочито»? Она протянула мне руку в перчатке. Не знаю, то ли она хотела, чтобы я пожал ей руку, то ли поцеловал, а может, чтобы я нагнулся, а она бы произвела меня в рыцари? Я остановился на рукопожатии.– Это необязательно, – сказал я, улыбаясь ей, но не понимая, почему она была такой соблазнительно веселой: большая часть женщин, которые приходят в детективное агентство, обычно бывает в состоянии депрессии или нервничает, потому что, как правило, они приходят по поводу разводов. Что за черт! Я пригласил ее в свой кабинет.Девушка отодвинула стул от стола, но прежде, чем я прошел, она проговорила:– А почему бы вам не закрыть дверь?– Там никого нет, – сказал я. Она улыбнулась, не показывая на этот раз зубы. Ее улыбка была сексуальной.– Развлеките меня, мистер Геллер.– Считайте, что я это сделал, – сказал я, закрыв дверь, и сел за стол Сапперстейна.– Я бы хотела, чтобы вы нашли кое-что для меня, – произнесла она. Девушка сложила руки на коленях, держа маленькую черную сумочку.– И что же это такое?– Одна книжка.– Так значит, книжка.– Дневник.Ага, я пришел в себя.– Дневник, – повторил я. – Ваш?– Нет, мистер Геллер. Мы что, должны стесняться друг друга?– Но вы же в таком обтягивающем платье.– А ты удивительный парень.– Ну да, это я в обтягивающем платье. Этакая штучка на шпильках.– Дневник Эстелл Карей, мистер Геллер. Тысяча долларов и гарантия, что вы не оставили себе копий.Я сжал кулаки.– Знаете, именно по этой причине я никогда не занимался шантажом. Покупателя невозможно Убедить в том, что ты отдал ему единственную копию товара.Ее улыбка стала немного нервной.– Мы будем доверять вам. Мы слышали о вас, как о человеке слова.Кто вам это сказал?– Некий мистер Нитти.– О Господи, интересно, о каком это мистере Нитти вы говорите? Я достаточно откровенен? Кто вы, леди?Улыбка исчезла.– Я – некто, кому необходимо заполучить дневник Эстелл Карей. Мы все узнали. Мы знаем, что он у вас. Мы знаем, что вы его купили. Если вы намереваетесь продать его прессе, мы заплатим вам лучше. Если вы хотите заниматься шантажом, мы хотим предостеречь вас от этого. Вы сделали капиталовложение – я здесь для того, чтобы вы получили прибыль с вашего капитала. Но если только вы откажетесь, убийства будут сменяться убийствами, понятно?– Будь ты проклята!Она встала, обошла стол Сапперстейна, села на его край и задрала платье, раздвинув ноги и демонстрируя мне, извините за выражение, все свои прелести. Стриптизерша и есть стриптизерша.– Мы можем договориться, – произнесла она. Я думал об этом. Салли опять уехала, а у этой девицы были длинные ноги, и все остальное было на месте. И пахло от нее каким-то экзотическим запахом. И я впервые с тех пор, как вернулся в Штаты, увидел черные трусики, если не считать те, что носил один странноватый парень в Сент-Езе. Я мог просто трахнуть ее и отправить ко всем чертям. Ведь я же родился в Чикаго.– Что скажете, мистер Геллер?– Убери свою задницу с моего стола. Она встала, крепко сжимая маленькую сумочку в руке.– Вы глупец.– Ты хорошенькая сучка. И что? Убирайся!– Назовите свою цену.– Нет этой цены! Убирайся, к дьяволу, из моего офиса! А если в твоей маленькой сумочке есть пистолет, то я уверен, что он не такой большой, как тот, что лежит в ящике моего стола.С того места, где она стояла, ей было видно, что я опустил руку.Она вздохнула.– Надо быть дураком, чтобы так вести себя. Вы не получите большей цены, заставляя нас ждать.– Кого это – нас? Тебя или Компанию?– Пять тысяч долларов.– Леди, я сжег этот чертов дневник.Она вздрогнула.– Что?– Я сжег его. Меня нанял один человек, который не хотел, чтобы содержимое дневника скомпрометировало его. Поэтому я его и сжег.– Никто не мог бы оказаться таким глупцом! – Надо признаться, я не был таким глупцом с самого рождения. Я работал над этим тридцать с лишним лет. А теперь проваливай отсюда. Убирайся!Она улыбнулась, только теперь ее улыбка была больше похожа на ухмылку.– Как ты только можешь такое говорить? Сжег на мою задницу!Ее задница. Конечно. Я все еще хотел ее: она была настоящей куколкой. Да еще в черных трусиках. Бьюсь об заклад, что и лифчик на ней тоже был черным. К счастью для себя, я уже немного остыл к этому моменту.– Я только что узнал, что один из моих сотрудников погиб на войне, – произнес я. – Поэтому у меня сегодня особенно паршивое настроение. Ни малейшего желания продолжать этот дебильный разговор. Я сейчас встану из-за стола, заберу у тебя твою сумочку, вытащу оттуда пистолет и вытрясу из тебя мозги. Я не вышибал женщине зубы с тех пор, как моя вторая жена оставила меня, поэтому должен тебе сказать, сейчас сделаю это с огромным удовольствием.Ее глаза вспыхнули, ноздри затрепетали: она явно не знала, как отнестись к этой истории о моих несуществующих женах и чего от меня ждать.Но она заявила:– Я вернусь.И ушла.Едва захлопнулась дверь приемной, как я бросился к телефону и стал звонить Друри в Таун-Холл. Я поймал его, когда он уходил на ленч.– Сейчас я опишу тебе одну женщину, – начал я.– Это похоже на розыгрыш.– Это могло бы быть розыгрышем. Именно об этом думает паук, когда ползет по паутине к своей ядовитой паучихе.– О чем ты говоришь?– Выслушай меня внимательно, а потом скажи, похожа ли она на кого-нибудь из подозреваемых в деле Карей.Я описал ее: от чулок со швом до маленькой шляпки. Друри сказал:– Так хорошо прийти к какому-то определенному решению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106