– Но закон есть закон. Даже в Англии я отказался подавать спиртное на приемах в посольстве, считаясь с сухим законом, чтобы поддержать страну.– Но ликеры-то не запрещены, – заметил я.– Я представлял правительство Соединенных Штатов, – пояснил он сухо. Как будто бы это все объясняло.– Генерал, – обратился я к нему. – Ланч был восхитительный. Я польщен, что вы меня пригласили... хотя все еще не понимаю, почему.Дэйвс улыбнулся, чуть-чуть приподняв уголки губ.– Почему вас удивляет, что один слуга общества хочет познакомиться и почтить другого?– Но ведь никто из нас в данный момент не является слугой общества, – сказал я. – Мы оба работаем, можно сказать, в частном бизнесе.Дядя Льюис поерзал на стуле.– Справедливо, – сказал Дэйвс, кивнув. – Но вас только что за преданную, похвальную службу в качестве служителя закона отличил муниципалитет.– Да.– И сейчас вы решаете, не покинуть ли департамент.– Сэр, – возразил я, – мое решение уйти из полиции уже окончательно.Генерал сидел, нацелившись в меня своей трубкой.– Прекрасно. Это я уважаю. – Тут он как бы доверительно наклонился немного вперед. – Вот почему, собственно, вы и здесь.– Не понял.– Позволь ему объяснить, Нейт, – сказал дядя Луи.– Конечно, – пожал я плечами.Мы находились тут уже полтора часа – комната опустела. Долгий часовой ланч для администраторов был несвойствен. Наступило самое спокойное время, которого и дожидался генерал.– Президента Гувера вы знаете, – сказал он тихо.– Мы не встречались, – уточнил я, – но я о нем наслышан.– Разве вы не знаете, что это он убрал Аль Капоне?– А я всегда считал, что для этого кое-что сделал мой друг Элиот Несс.– Конечно, он сделал, – сказал генерал, глубокомысленно кивнув. – Отличный человек, но он – это часть того, о чем я говорю. Видите ли, здесь, в Чикаго, некоторые из нас, занимающие ответственные посты... несколько лет назад почувствовали, что мистер Капоне и компания создают нашему городу более чем красочную репутацию. Чикаго стали считать как бы счастливым охотничьим уголком для бандитов и других преступников, и произошло это за то время, пока я участвовал в военной кампании в Европе, защищая ее доброе имя. Чикаго превратился в поселение криминальных личностей, символом которых является мистер Капоне, сотворивший царство беззакония и террора при открытом неповиновении закону. Мои друзья с Уолл-стрит стали сомневаться, а безопасно ли сюда вкладывать деньги. Пришло время действовать.Настало и мне время задать вопрос, потому что генерал вдруг замолчал, снова разжигая свою трубку.И я спросил:– А как случилось, что Герберт Гувер стал тем парнем, который ухватил Капоне?Он снисходительно пожал плечами.– Только единственным достижимым способом – подняв этот вопрос. Интерес и поддержка мистера Гувера сделали возможным конец мистера Капоне. Видите ли, до того, как мистер Гувер попал на свой пост, некоторые из нас здесь,, в Чикаго, уже составили план из двух частей. Во-первых, Всемирная выставка. Что может лучше восстановить репутацию Чикаго в глазах нации и всего мира? Какой способ может быть лучше, чтобы привлечь в наш город на озере миллионы людей со всего земного шара, как не Выставка? Именно там можно доказать всем, что обычные люди в Чикаго не являются гангстерами.Хотелось бы мне встретить этого обычного человека. Ну да ладно...– Мы чувствовали, что нам нужно примерно десять лет, чтобы сделать настоящую Выставку. Мы назвали ее «Столетие успеха» и собирались провести в 1937 году, в сотую годовщину основания города...Тут я прервал его.– Но вы ведь планируете ее на это лето. И она называется «Столетие прогресса», разве не так?– Да, – подтвердил Дэйвс, – но после кризиса городу больше нужен сам факт Выставки, а не правильные подсчеты историков.Дядя Луи добавил:– Форт Диборн в 1838 году был деревней. Сто лет назад, ведь так?– Ах, да мне все равно, – ответил я. – Возьмите другой год, если хочется. Я думаю, что это хорошая идея – она принесет городу какие-никакие деньги.Генерал улыбнулся и кивнул так, как будто до этого он не был уверен, что эта идея – хорошая.Потом продолжил:– Когда мы впервые обсуждали возможность Выставки, то для гарантии успеха решили изолировать мистера Капоне. А кроме того, нам нужно восстановить законность и порядок, которые он попрал.– Простите, генерал, – сказал я, – но Аль Капоне попрал Большого Джима Колосаймо и Джонни Торрио, а не закон и порядок.Дядя опять полоснул меня взглядом.Но генерал только улыбнулся:– Скажем так – относительный закон и порядок, которые мистер Капоне попирал.– Хорошо, – согласился я.– Тогда кое-кто из нас здесь, в Чикаго, кого это затрагивало и кто имел определенное влияние, учредили должность специального прокурора и поставили на нее Дуайта Грина, чтобы как-то обуздать мистера Капоне и его команду. Атака была организована в два этапа. Мистер Несс и его «неприкасаемые» подрывали финансы Капоне, тогда как мистер Айри пытался провести законы по налогообложению наших прибылей. Первым гангстером, севшим в тюрьму за уклонение от налогов, как вы помните, был Фрэнк Нитти, с которым, я уверен, вы уже знакомы. Что ж, есть кое-что, говорящее в пользу Сермэка. У городских работников при мэре Томпсоне были неплатежные дни получки, у комиссара же Сермэка в графстве работникам платили регулярно. Его финансовое мастерство обнадеживало. Но насчет самого мистера Сермэка у меня всегда было дурное предчувствие.– А я думал, что все банкиры за него, – сказал я. – В конце концов, он ведь один из вас.Дэйвс снова улыбнулся, едва сдержав свое презрение.– Пребывание Сермэка на руководящих постах в нескольких мелких банках не дает ему права быть «одним из нас».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114