Она была женщиной достаточно крепкой и здоровой, но то ли сырая вода, то ли непривычная пища подействовали на нее не лучшим образом. От острой боли в животе она свернулась калачиком, боясь пошевелиться. Когда привал окончился, и Быстрый Олень подошел, чтобы поднять ее на ноги, она даже не повернула головы.— Убери руки, грязный краснокожий, — прошипела она. Такие слова она слышала от горожан, и теперь они вырвались сами собой. Разгневанный индеец схватился за нож, но подошел Волк, тихо сказал ему что-то на своем языке и, когда тот отошел в сторону, склонился над Онор:— Что с тобой, Тигровая Лилия? — она ничего не сказала, только еще более сильно обхватила себя руками и тихо всхлипнула. — Ты больна? — спросил Волк.— Да…Она слышала, как они тихо переговариваются. Она возблагодарила Бога, что больше они не пытаются поднять ее. Наконец, подошел Быстрый Олень и сунул ей кружку с водой, в которой плавали какие-то травы.— Пей, — грубо велел он. Онор оттолкнула его руку.— Уйди, я ничего не хочу.Он проговорил что-то по-своему, но Онор, не понимая слов, могла поклясться, что он выругал ее. Она постаралась не обращать на него внимания. На какое-то время Онор даже забылась сном. Проснувшись, она заметила, что индейцы исчезли, только Волк сидел неподалеку. Она подозрительно поглядела на него.— А где остальные?— Ушли.— Почему?— Нет времени ждать, пока белая скво сможет идти. Сегодня ты уже не пойдешь. Лежи. Утром.., да, утром снова пойдем.— А почему именно ты остался со мной? Ты располагаешь большим временем?— Ты моя пленница, скво. Ты дойдешь до моей деревни, я так решил.— О Боже…Он подошел к ней с чаем из каких-то листочков, вроде того, что пытался предложить ей Быстрый Олень.— Пей, тебе будет лучше.— Да мне лучше… — возразила Онор, уверенная, что индейский рецепт добьет ее окончательно.— Не спорь. Пей. Не то я заставлю тебя.Онор подчинилась со вздохом. Горький отвар заставил ее отплевываться.— Какая гадость! Если это яд, то так и скажи.— Не яд. Но не замолчишь — в другой раз будет яд.Она и не думала умолкать.— Отравишь меня? И нарушишь свое слово? Ты только что сказал, что живой доведешь меня до своей деревни.Только гордость удержала Волка от горького вздоха.— Лежи тихо, — распорядился он. — Я ненадолго.Взяв свой лук и томагавк, он скрылся за зарослями. Онор пошевелилась, обнаружив, что уже практически нормально себя чувствует. Но ее бил сильный озноб. Меховое одеяло, которым ее прикрыли, не спасало. Она протянула руку и наткнулась на одеяло, которое Волк бросил на землю для себя. Особенно не задумываясь, Онор натянула его на себя и завернулась в него, как в кокон, плотно подоткнув со всех сторон под себя. Наконец-то по ее телу разлилось блаженное тепло. Она немедленно заснула крепким беззаботным сном.У Волка, безусловно, было побуждение проучить пленницу, но ему казалось позорным признаться в естественной человеческой слабости — мерзнуть, когда холодно. Костер он загасил, потому что дым мог привлечь внимание непрошеных гостей. На рассвете, невыспавшийся и промерзший до костей, он решил разбудить Онор, чтобы продолжить путь. Он еще не вполне понял привычки Онор и считал, что достаточно назвать ее имя, чтоб она проснулась. Но она не отреагировала. Тогда он настойчиво тронул ее плечо:— Тигровая Лилия, пора.Ей снилось что-то из ее прежней жизни. Она вновь была богатой баронессой, и не соображая еще, где она и что с ней, она пробормотала:— Как вы смеете тревожить мой сон. Убирайтесь вон. Я никого не хочу видеть до полудня…Она открыла глаза и встретилась взглядом с Волком, онемевшим от возмущения.— А, это ты… — она вспомнила все, что произошло. — Мне что-то снилось…Он сдержанно произнес:— Отзывайся, когда я обращаюсь к тебе, пленница.— А когда ты ко мне обращался?— Только что.Она пожала плечами.— Я, даже когда бодрствую, не сразу понимаю, что Тигровая Лилия — это я. Мне непривычно. Господи, хорошо хоть, ты не нарек меня какой-нибудь Трухлявый Пень.— Вставай, Лилия.Он явно был не в лучшем расположении духа. Онор встала на нетвердые ноги.— А завтрак будет?— Сейчас — нет.Онор тут же осознала, что ужасно голодна.— Что же, как знаешь, — сердито заметила она и добавила требовательно.— Мне надо умыться!Он сделал было движение вслед за ней, но остановился, проговорив:— Торопись, скво.Она умыла лицо у ручья, потом, набравшись храбрости, скинула платье и выкупалась целиком. Она немного побродила по прохладной воде, журчащей под ногами, словно живой зверек, и вдруг заметила на другой стороне заросли малинника. Она взяла туфли в руки и вброд перебралась на другой берег. Едва созревшие бледно-розовые ягоды манили ее. Онор забралась в самую гущу и с наслаждением принялась обрывать ягоды, отправляя их в рот.Она не замечала, что забирается все глубже в лес. Реальность настигла ее в виде огромного медведя, которому вовсе не нужен был сотрапезник. Он враждебно шагнул к Онор, оскалив пасть. Онор закричала во всю мочь своих легких и обратилась в позорное бегство. Но и медведь был довольно проворен…К счастью для Онор-Мари, Красный Волк хватился ее до того, как услышал крик, иначе его помощь прибыла бы слишком поздно. Однако он отправился разыскивать ее, как только понял, что так долго умываться нельзя. Он нашел ее следы и легко обнаружил сломанные ветки на другой стороне, где она углубилась в кусты. Он пошел за ней, готовый наконец проучить беспокойную пленницу. И тут услышал ее полный ужаса вопль.Волк подоспел как раз тогда, когда Онор едва не распрощалась с жизнью.Медведь почти настиг ее, когда он метнул свой томагавк и ранил зверя.Раздался яростный рев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94