Посыльным или вертельдиком?— Кто такой вертельдик?— Помощник повара, тот, что день-деньской мается у пылающего очага, поворачивая вертел, на котором жарится мясо.— Ни за что! — решительно воскликнула Пруденс. — Уж лучше быть посыльным!— Сомневаюсь. Ты хочешь, чтобы он выполнял прихоти какого-нибудь раздражительного постояльца?— Нам не привыкать, милорд.— Зачем же тогда вы сбежали? Разве не затем, чтобы поискать лучшей участи?— Вы правы, — со вздохом признала Пруденс. — Но напрасно вы пытаетесь образумить меня. Знаю, поначалу нам будет нелегко, но все сноснее той жизни, что мы вели на фабрике.— На твоем месте я бы на это не рассчитывал, — заметил Уэнтуорт, пристально глядя на нее из-под опущенных век.До сих пор он считал любую женщину открытой книгой, но эта девушка не походила на остальных. Никогда прежде он не встречал у слабого пола столь трогательной откровенности и вызывающей уважение отваги. В ней чувствовалось нечто особенное, она привлекала внимание мужчин не только миловидным личиком. Юный возраст девушки развратникам не помеха, наоборот, они станут увиваться вокруг нее, как мухи — вокруг горшка с медом. Если Пруденс удастся найти работу на постоялом дворе, не пройдет и недели, как какой-нибудь наглец попробует приударить за ней. Отказав ему, Пруденс наверняка лишится места.— Нет, только не на постоялом дворе! — отрицательно покачал головой Уэнтуорт. — Поищи другую работу.Пруденс нахмурилась.— Сэр, вы уже известили меня, что женщин не берут на флот. Неужели вы советуете мне пойти в армию?— Не дерзи! Мы что-нибудь придумаем. Я сам позабочусь о твоем будущем.План уже созрел в голоде Уэнтуорта, но говорить о нем было ещё слишком рано. Кроме того, в деле был замешан еще один человек. Уэнтуорт намеревался посоветоваться с ним, прежде чем принять окончательное решение.— Мы вам очень обязаны, — напомнила Пруденс. — Чем раньше мы начнем зарабатывать себе на хлеб, тем лучше.— Твой рассказ о броши заинтриговал меня, — заметил он. — Странно, что такую дорогую вещь спрятали в пеленках младенца!Пруденс мгновенно вскинула голову и смерила собеседника вызывающим взглядом.— Неужели вы вспомнили, где видели этот герб, милорд?— К сожалению, нет. Стало быть, ты придаешь ему большое значение?— Разумеется! Не могла же брошь случайно попасть в корзину!— Значит, больше в ней ничего не нашлось?— Ничего, кроме газеты, напечатанной в Кенте… — Ахнув, «Пруденс зажала рот рукой: она выдала себя! Следующие слова Уэнтуорта подтвердили это.— Напрасно ты скрытничаешь со мной, Пруденс, — укоризненно произнес он. — Почему ты сразу не объяснила, зачем идешь в Кент?— С какой стати? Чтобы вы предупредили тех, кому принадлежит брошь? Я решила попытать удачу.— Понятно… Ты во что бы то ни стало хочешь узнать, кем были твои родители. Но разве это разумно?— Избавьте меня от наставлений, милорд! Все это я уже слышала от священника. Да, я поступаю неразумно, но тем не менее намерена продолжить поиски.— А если они окажутся тщетными? Знаешь, когда родители бросают ребенка на произвол судьбы…— Нет, вам меня не понять! Вы наверняка знаете всю свою родословную. А я понятия не имею, откуда взялась. Это все равно что жить в подземелье.— Предположим, тебе повезет. На что ты рассчитываешь в этом случае? На деньги?— Деньги меня не интересуют, — ледяным тоном отрезала Пруденс. — Даже если мне предложат их, я откажусь. Но родителей я должна найти!— Возможно, тебя постигнет разочарование, — предупредил Уэнтуорт.Она горько улыбнулась.— Не сомневаюсь. Каким бессердечным надо быть, чтобы бросить новорожденного младенца у порога церкви, зная, что он может умереть от холода и голода раньше, чем его найдут!— Стало быть, ты жаждешь мести? Услышав этот вопрос, Пруденс смутилась.— Не знаю, — призналась она. — Я хочу встретиться со своей матерью и узнать, почему она…— Вероятно, твое рождение стало для нее трагедией.— Но что это значит по сравнению с моими муками? Напрасно я не рассказала вам всей правды, лорд Уэнтуорт. Вы почти ничего не знаете…Он обнял ее за плечи.— Я знаю, как много ты выстрадала. Только не давай воли ненависти. Ты сильная, ты не нуждаешься в ее поддержке.— Другой поддержки у меня нет. — Пруденс отстранилась: слова Уэнтуорта не ослабили ее решимости.— Есть, надо только принять ее. Ты когда-нибудь задумывалась о том, чем могут завершиться поиски?Пруденс промолчала, не желая продолжать спор. Никакими уговорами нельзя было заставить ее отказаться от задуманного. Сейчас главное — сохранить свободу. А дальше видно будет. Глава пятая На первом же постоялом дворе Уэнтуорт предложил спутникам перекусить, а затем сам взялся за, поводья, предоставив Пруденс ее мыслям. Мысли были не из приятных. Разговор взволновал Пруденс, привел ее в замешательство и вызвал тревогу.За последние несколько дней Пруденс так привыкла надеяться на лорда Уэнтуорта, что совсем забыла о предстоящем расставании. Было так приятно путешествовать с комфортом, зная, что пока им с Дэном ничто не угрожает! Должно быть, благодаря своей знатности и богатству Уэнтуорт никогда не знал ни горя, ни бед, с легким раздражением размышляла Пруденс. Вряд ли этот человек когда-нибудь поймет, какое жалкое существование вынуждены влачить многие.Это казалось несправедливым. Но как только гнев начинал разгораться, она вспоминала, с каким вниманием и сочувствием Уэнтуорт слушал ее историю. В его глазах гнев мешался с жалостью. Согласится ли он и впредь помогать ей? Она постепенно уверовала, что для его светлости нет ничего невозможного. Девушка гордо вскинула голову. Если лорд попытается предложить ей денег, она не возьмет ни гроша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57