– У него был хороший вкус. И вышито золотой нитью.
Элисон притворилась, будто удивлена:
– Верю вам, я-то не слишком много роскоши видела, так что сама ничего не могу сказать…
– И размер почти точно подобрал…
– Да нет. Моя сестра хорошо шьет. Она подогнала все и подшила подол.
Дженни одобрительно кивнула головой. В ее взгляде было удовлетворение от вида хорошо сделанной работы, не было той зависти, какую Элис замечала у подружек-гувернанток. Она вдруг подумала, что Дженни могла бы помочь ей обновить гардероб.
– Мои средства ограничены, но, вы знаете, мне нужно кое-что из одежды – что-нибудь совсем простое… Может быть, вы посоветуете, к кому обратиться…
Глаза Дженни загорелись:
– Конечно же, помогу! В лавке, где я постоянная покупательница, есть саржа и фланель, приличные и недорогие, за несколько шиллингов. Ну есть, конечно, люстрин, йоркширского производства, если хотите что-нибудь поярче… – Дженни замолчала: и она-то себе этого позволить не может, даром, что сама шьет; наверное, у Элисон денег не больше. – Если хватит на материал, о шитье не беспокойтесь. Я сошью. Бесплатно, конечно.
Бескорыстие новой знакомой поразило Элис; не так уж часто встречала она что-нибудь подобное в окружающих. Она всегда думала, что простолюдины завистливы и жадны – а вот Дженни не такая!
– Вы очень щедры, но я не могу…
– Глупости! – прервала ее Дженни. – Для меня это удовольствие. Вот закончу это шелковое для Лайли, достанем фланели и начнем ваше.
Элис поняла, что как бы ей ни было неудобно соглашаться на предложение Дженни, отказ оскорбит ее новую знакомую еще сильнее:
– Ну спасибо. Буду ждать с нетерпением.
За дверью раздалось демонстративное покашливание.
– Входи, папуля, – позвала Лайли. – Мы здесь ничем предосудительным не занимаемся. И все одеты.
Дверь отворилась, на пороге стоял Данкен; от шутки дочери он слегка покраснел.
– Мне нужна мисс Уокер на минутку. Я забыл, что вы сегодня здесь, Дженни.
– Ваша милость… – Дженни вскочила, сделала нервный книксен. Легкость, непринужденность, с которой она вела беседу еще несколько секунд тому назад, исчезли без следа; на смену пришло какое-то суетливое волнение.
– Надеюсь, что работа над нарядом Лайли продвигается?
– Да, мы уже выбрали цвет шелка, сегодня же начну шить, – Дженни поспешила изобразить улыбку, но Данкен на нее не ответил.
– Я думал, что вы уже заканчиваете, – брюзгливо бросил он.
– Ткань, которую вы заказали, только-только получена с таможни. Я так поняла, что вы готовы уж лучше подождать, чем брать неподходящий материал.
Данкен сложил руки за спиной и раздраженно дернул головой:
– Вы меня совершенно неправильно поняли. Наряд должен быть готов через две недели, ни днем позже. Если вы не можете уложиться в этот срок, сообщите, мы обратимся к кому-нибудь еще. Надеюсь, вам не нужно напоминать, что за деньги, которые я плачу, немало портных, будут рады предложить свои услуги?
Плечи Дженни как-то сразу опустились – как будто под тяжестью выговора Данкена.
Элис ждала, что Дженни вспыхнет от гнева по поводу его несправедливых придирок, а она покорно их приняла – видимо, портниха привыкла к таким оскорбительным выпадам.
– Наряд будет закончен в срок. Я не хотела бы терять свою деловую репутацию, ваша милость.
– Хорошо, – Данкен направился к двери, но потом вспомнил, за чем, собственно, пришел: – Мисс Уокер, я хотел бы с вами поговорить, кстати, на близкую тему. Жду вас в библиотеке незамедлительно.
– Папа, а у Элисон выходной день! – просительным тоном протянула Лайли, надеясь спасти Элис от разговора с отцом, когда тот явно не в духе. Ответом было молчание, в котором явно читалось неодобрение по отношению к дочери, вмешавшейся в разговор старших.
Элис не преминула отметить это про себя. Итак, сперва – Дженни, следующая на очереди она. Подобная перспектива ей не очень улыбалась, но, может быть, она сможет как-то справиться с плохим настроением Данкена? Ради этого стоило пожертвовать и своим выходным днем.
Данкен удалялся по коридору быстрыми шагами. Вот он спустился по лестнице; полы сюртука распахнулись на повороте – он миновал верхний марш. Элис бросилась было за ним, но Дженни перехватила ее:
– Не торопись! На следующей неделе займемся твоим платьем. Бодрее, бодрее! Я уже привыкла. Это все у него напускное. Душа у него добрая.
Элис не могла понять, почему Дженни с такой готовностью прощает Данкену его поведение. Неужели она настолько притерпелась к несправедливостям, что безропотно их сносит? Мысль была отрезвляющей: Элис поклялась себе, что никогда не смирится с такой судьбой. О чем же собирается с ней говорить этот брюзга и сноб? Еще месяц назад она бы и секунды не потерпела его общества. Но это было так давно – как будто прошла целая вечность!
Данкен явно не дорожил личным временем Элис; вроде бы требовал от нее, чтобы она поторопилась, но когда она спустилась в библиотеку, то обнаружила, что там никого нет. Она опустилась в мягкое кресло, откинулась на его спинку и устремила взгляд на овальные фрески, украшавшие потолок.
Их было три. Две – по краям – неплохие копии «Благовещения» и «Распятия Иоанна Крестителя» Микеланджело – напоминали о грехопадении и возможности морального очищения. Фреска в центре потолка изображала аллегорию на тему силы Господней. Элис не могла сдержать улыбки: вполне подходящий сюжет для дома, хозяин которого тоже, видимо, не чужд идеи о божественном характере своей власти над домочадцами и вообще всеми, кто от него так или иначе зависит!
Щелкнул замок в двери, вошел Данкен. Шумно, с сознанием собственной значимости уселся за письменный стол, как будто занял оборону в крепости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86