Несколько присяжных не удержались от смеха.
С чувством, близким к ужасу, Зак вспомнил: именно это он сказал вчера Маркусу, говоря о том, что происходило в суде.
Миранда, очевидно, подслушала его и, как обычно, поняла эти слова буквально. Он приподнял ее на колене и нагнулся к ее уху.
— Мэнди, милая, твою маму никто к стене не прибивал гвоздями. Это просто такое выражение. Оно означает, что ей задавали трудные вопросы. К тому же их задавал не судья, а обвинитель…
Миранду это не убедило. Она обхватила ручонками шею Зака и прижалась к нему. Судья склонился над бумагами, что-то записывая, но Зак видел, что плечи его подрагивают от смеха. Гора спала с его плеч. Миранда одержала очередную победу.
Судья Мак-Гилрой отложил перо и спросил:
— А почему еще я тебе не нравлюсь?
— Ты носишь платье!
Снова смех. На этот раз засмеялись почти все.
— Это называется мантия. Все судьи носят ее в суде. — Мак-Гилрой почесал нос и развел руками. — Иногда маленькие девочки не точно понимают то, что слышат. Уверяю тебя, что никто не прибивал твою маму гвоздями.
— Тогда почему перед тобой лежит молоток? Судья уставился на нее. Его губы расплылись в улыбке.
— Это судейский молоток, — объяснил он и стукнул им по столу. — Я пользуюсь им, когда мне нужно навести порядок в суде.
— Это просто молоток! — возразила Миранда. — А ты обманщик. Я не буду с тобой разговаривать.
— Ну ладно… — судья потер подбородок, — я не порицаю тебя, вижу, что ты хорошая защитница своей мамы.
— Я ее маленькая девочка, — убежденно поправила его Миранда. — А если ты не пригвоздил ее к стене, то почему прячешь ее? — Поскольку судья не сразу нашелся, глаза Миранды налились слезами. — Я думаю, вы боитесь, что я увижу дырки от гвоздей, если она придет…
Судья обратился к служителю:
— Пожалуйста, приведите миссис Мак-Говерн на минутку.
Он еле удерживался от смеха. Зак поудобнее устроился на своем стуле. Минуту спустя Кэйт ввели в зал и подвели к скамье подсудимых. Судья подался вперед.
— Миссис Мак-Говерн, кажется, ваша дочь хочет спросить вас о том, что было на вчерашнем заседании. Она вообразила почему-то, что я прибивал вас гвоздями к стене.
Глаза Кэйт округлились. Она изумленно посмотрела на Зака. Toт усмехнулся. Миранда соскочила с его колен и, сбежав по ступеням, бросилась в объятия матери.
Пока Кэйт обнимала дочку и что-то объясняла ей, Зак видел, как судья Мак-Гилрой наблюдает за ними. Бедняга едва не плакал. Зак понимал эти чувства.
Когда Кэйт увели, Миранда вернулась на колени к Заку и сказала судье:
— Моя мама говорит, что ты не прибивал ее гвоздями нигде. Значит, я могу поговорить с тобой, даже если ты останешься в платье…
— Спасибо, Миранда. Это очень великодушно с твоей стороны. — Он поиграл своим пером. Их взгляды встретились.
— Ты знаешь, зачем тебя привели сюда?
— Потому что ты хочешь со мной говорить.
— А знаешь, о чем я хочу говорить? Миранда поежилась.
— Я думаю, ты будешь спрашивать меня… — она нервно посмотрела через плечо Зака, — про моего первого папу и про то, как моя мама нечаянно его ушибла.
Судья следил за ее взглядом.
— Тебе здесь никто ничего дурного не сделает, Миранда. Не бойся.
— Я знаю. Папа Зак никому не даст меня обидеть. Судья снова улыбнулся.
— Я уверен, что не даст… — Лицо его приняло задумчивое выражение. — Как я понимаю, ты случайно обожгла руку?
Миранда прижалась к Заку.
— Это было не случайно.
Судья внимательно посмотрел на багровый шрам, изуродовавший детские пальчики.
— А как же это произошло?
Миранда испуганно оглянулась, будто ожидала, что сзади вот-вот появится Джозеф.
— Это мне сделал мой первый папа.
— Можешь ты рассказать мне об этом?
Зак наклонился над девочкой и крепче прижал ее к себе.
— Не бойся ничего, Мэнди! Я с тобой! Вцепившись в рукав Зака с такой же силой, как утопающий хватается за соломинку, Миранда рассказала о событиях, которые привели Джозефа к смерти. Звонким, чуть дрожащим голосом она поведала о том, как ее мать ударила Джозефа по спине поленом. Судья Мак-Гилрой задумался.
— Если твой папа согнулся над тобой, держа твою руку в огне, Миранда, как же ты могла видеть, что она не ударила его по голове? — мягко спросил он. — Могла ты видеть, как она его ударила?
— Нет.
Сердце Зака оборвалось. Но ведь он сам убеждал ее говорить только правду, зная, что Кэйт не хочет ничего другого. Зак едва удержался от того, чтобы, схватив Миранду, не убежать из зала суда.
Судья потер переносицу.
— Иногда нам рассказывают одно и то же так часто, что нам начинает казаться, будто мы сами это видели. Может, твоя мама столько раз убеждала тебя, будто ударила твоего папу по спине, что ты поверила в это?
Миранда сморщила нос.
— Моя мама никогда ни в чем не убеждала меня. Мы не говорили об этом.
— Никогда?
— Никогда.
Судья устало вздохнул.
— Подозреваю, что ты все же не видела, как твоя мать ударила отца. Это так?
— Ага, — Миранда шмыгнула носом, — я не могла видеть. Ведь она стояла сзади меня.
— Но ведь твоя мама могла ударить его по голове, и ты этого не увидела бы.
Миранда еще крепче прижалась к Заку.
— Нет. Не видела бы. Но я знаю, что она его не ударила по голове.
Судья Мак-Гилрой печально улыбнулся.
— Я понимаю, что ты очень любишь маму. Обещаю тебе, что мы не забудем об этом, когда станем принимать решение.
Зак замер от ужаса и закрыл глаза. Миранда вдруг выпалила:
— Я сказала, что мама не ударяла его по голове, и я не лгу. Я не могла видеть, но я знаю, потому что она меня не ударила.
Эти слова вызвали у судьи живой интерес. Его глаза вдруг заблестели. Чуть помолчав, он спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101