Оба засова задвинуты. Она заперта здесь с ним наедине, повиснув в его руках безвольной куклой, не способной противостоять его поцелуям. А может быть, и к чему-то большему. Гораздо большему…
Передвинув руки ему на грудь, она изо всех сил оттолкнулась и, к своему удивлению, обнаружила, что он отодвинулся от нее. Она прекрасно знала, что он безо всякого труда мог удержать ее — если бы захотел. Шатаясь, она попятилась назад, подальше от него. По крайней мере она надеялась, что от него. Она его так и не видела.
— Пожалуйста, Свифт, я… я хочу, чтобы ты ушел. — Откуда-то из темноты вынырнула его рука и провела кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновение было нежным, настолько нежным, что у нее перехватило дыхание. — Пожалуйста, Свифт…
Голос у нее задрожал. Он убрал руку. Она закрыла глаза, ожидая, что он из темноты снова схватит ее в свои объятия. Но вместо этого услышала, как он отодвигает засовы. Дверь распахнулась, на пороге ее в лунном свете четко обрисовался его силуэт.
— Не надо больше прятаться от меня, Эми. Я вернусь. — Его голос окатил ее ледяной волной, хотя на этот раз в нем не было никакой угрозы, а только нежное обещание. — И буду возвращаться вновь и вновь. Пока ты не перестанешь отталкивать меня, пока не перестанешь бояться, пока не забудешь все, кроме того, что любишь меня.
Двигаясь легкой тенью, он ступил за порог и закрыл за собой дверь, вновь погрузив Эми во тьму. Она прошла вперед, спотыкаясь о свои разбросанные по полу покупки, и нащупала засовы. Задвинув их, она прижалась лбом к двери, чувствуя невероятную слабость и облегчение; сердце билось быстро-быстро и скачками.
Снаружи до нее донесся голос:
— Теперь чувствуешь себя в безопасности? — Ей показалось, что он усмехнулся. Гнев заставил ее вскинуть голову. — Никакие запертые двери меня не остановят, Эми. Ты это прекрасно знаешь. Так чего же попусту беспокоиться?
Эми прислушалась. Ушел он наконец? В висках стучало. Она обернулась, прислушиваясь к малейшему шороху за окнами. Но понимала, что Свифт может проникнуть в дом бесшумно, как кошка.
Вся дрожа и плохо ориентируясь в темноте, она кое-как добралась до стола, зажгла лампу и побрела в спальню. Покрывало на постели было смято, как будто он валялся на нем. Это уж было вопиющим вторжением в ее личную жизнь. На ночном столике стоял соусник, взятый с ее кухни, а на дне его лежал смятый окурок сигареты.
Она медленно обвела взглядом всю комнату. Предметы на бюро были передвинуты — ее щетка, зеркало, духи. Взор задержался на ее белье, которое она выстирала прошлым вечером и повесила на спинку кровати, чтобы просушить. Она прекрасно помнила, что вешала свои панталоны совсем не так. Ее заполнил гнев, безудержный, ослепляющий, но и бессильный.
Поставив лампу на ночной столик, она опустилась на кровать и уставилась в пол. Ей представилось, как его руки трогают ее нижнее белье. А что иного ждать от человека, который может убить не моргнув глазом, который был команчеро? У людей, подобных Свифту, собственные правила, и диктуются они только их желаниями.
Эми обхватила себя руками и постаралась унять дрожь. Она слишком хорошо знала Свифта. Как долго он будет так издеваться над ней? Совсем недолго, если она правильно понимала. А когда это не поможет, он так или иначе, но все равно подчинит ее своей воле. Эта мысль ужасала ее. Быть его женой, его собственностью, провести всю жизнь в суете и хлопотах, стараясь угодить ему, чтобы он не вышел из себя, не иметь никакой защиты…
Шевельнувшаяся при порыве ветра ветка дерева за окном скрипнула по стеклу, заставив ее подскочить. Дрожа, она закрыла глаза руками. Как долго еще она сможет выносить это постоянное напряжение? Что, во имя всего святого, она должна делать? Свифт вырос среди команчей. Всю жизнь он видел, как мужчины командовали покорными женами, и даже Охотник в этом плане не исключение. Похитить ее ночью для него будет детской игрой. А что потом? Воспоминания о команчеро промелькнули в ее памяти. Эти и другие воспоминания…
Больше такого не надо. Пожалуйста, Господи, больше не надо…
Капли пота выступили на лице Эми. Еще год назад она ни за что бы не поверила, что Свифт может причинить ей малейший вред, но теперь он был не тем человеком, которого она когда-то знала. Жизнь закалила его, сделала резче и грубее. Теперь она его боялась, боялась и ненавидела за то, что он показал ей ее страх.
Через окно в спальню пробивался серый утренний свет. Эми зевнула и поглубже зарылась в пуховую перину, наслаждаясь медленным пробуждением. В сонной дремоте она ощущала запахи жареной ветчины и кофе. Видно, Лоретта уже встала и готовила завтрак.
Открыв глаза, Эми посмотрела в окно, понемногу приходя в себя. Белые кружевные занавески, цветная бумага, спинка кровати. Это был ее дом. И тут же вспомнилось вчерашнее.
Моментально очнувшись от сна, Эми вскочила с кровати, схватила свой халат и на цыпочках подошла к двери. Тишина. Она отважилась пересечь гостиную и пройти в заднюю часть дома, бесшумно ступая босыми ногами по полу и вздрагивая каждый раз, когда скрипела половица. Изогнувшись, она заглянула через дверной проем в крошечную кухоньку. Неверный свет из узкого высокого окна погружал комнату в полумрак.
— Кто здесь? — спросила она. — Индиго, это ты? Никого. Нахмурив брови, Эми переступила через порог. Взгляд ее остановился на столе. Три красные розы стояли в одной из ее ваз. Не иначе как с клумбы Лоретты. За ее домом под защитой деревьев еще оставалось несколько цветущих розовых кустов. Чувствуя, что вся покрылась мурашками, она обернулась и увидела, что ее чугунная сковорода стоит на плите, до краев наполненная жареными картошкой, ветчиной и яйцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123