— Он опять попробовал вытащить ее. — Да, тут и придумать-то что-нибудь трудно… Ты можешь просунуть эту ногу назад?
С головой, прижатой к груди, она едва могла дышать.
— Я застряла.
Он убрал руки с ее талии.
— Ты знаешь, мне придется оставить тебя здесь.
— Ну и уходи. Мне не нужна твоя помощь, я и не хочу ее от тебя.
— Ты сейчас представляешь собой роскошное зрелище со своими панталонами, выставленными на обозрение всему свету. Что бы подумал маленький Питер Крентон, увидев тебя сейчас? Могу поспорить, что истинная леди не должна лазить через окна.
Эми закрыла глаза.
— О господи, неужели правда мои панталоны видны? Опусти мне юбки.
— Ни за что! — Он тихо рассмеялся. — Никогда не видел более красивых панталон.
Эми стиснула зубы.
— Я ненавижу тебя до глубины души. Ты мне отвратителен. Ты превратил мою жизнь в кошмар! Как ты можешь стоять так, когда у женщины видно ее нижнее белье… и просто смотреть!
— Ты права. Просто стоять неинтересно. Я, пожалуй, покурю.
Задыхаясь от бессильного гнева, Эми попробовала высвободить ступню и просунуть ногу обратно. Она всхлипнула от отчаяния, когда ей это не удалось.
— Ты, гнусный подлец! Так и будешь просто стоять там?
Свифт не отозвался. Она попробовала повернуть шею, чтобы посмотреть на него, но не смогла.
— Свифт?
Ни звука. Она замерла на секунду, прислушиваясь. Он бросил ее! Изо всех сил она дернула ногу. Рама окна впилась ей в плечи, на глаза набежали слезы боли и отчаяния.
— Сиди спокойно. Тебе надо держаться покрепче, пока твой изящный зад не выскользнет из этого окна, как виноградина из кожицы.
Она вздрогнула при звуке его голоса, шедшего из дома, откуда-то справа от нее.
— Напугал меня до смерти. Я думала, ты ушел.
— На это я пока еще не решился, — ответил он с усмешкой. Она услышала, как по полу скрипят ножки стула, — хотя так и подмывало. Если бы я не отследил тебя, ты бы сломала свою тоненькую длинную шейку. Ладно, сейчас помогу. — Ой схватил ее за лодыжки и потянул. — Расслабься, Эми. Ты вся напряжена как деревяшка. Если хочешь, чтобы я тебя вытащил, тебе нужно расслабиться.
— Тебе хорошо говорить. Вся моя задняя часть зажата так, что…
— Задняя часть? Звучит так, как будто речь идет о куске мяса. А может быть, просто попка? Или задница? Или…
— Да помоги же мне, Свифт!
Он опять рассмеялся, потом вдруг сильно дернул ее за ногу, и Эми наконец высвободилась, чуть не выпав из окна. Свифт успел обхватить ее за талию, снял с подоконника и с ней на руках слез со стула.
— …Зад, — закончил он с ухмылкой, прежде чем опустил ее на пол.
Эми, шатаясь, отступила, привела в порядок лиф, расправила юбки. Щеки ее пылали.
— Я не слышала, как ты вышибал дверь.
— А я ее и не вышибал. Я вошел через окно в гостиной.
— Оно же было закрыто.
— А я открыл.
— Но если ты смог… — Она остановилась, в упор глядя на него.
— Зачем тогда нужны были все эти разговоры насчет двери?
Он усмехнулся, сверкнув белыми зубами.
— Потому что я был вне себя. Войти в окно — не принесло бы мне удовлетворения. Разбить его — еще куда ни шло. Но тогда ты сидела бы без стекла, пока мы не вставили бы новое.
Ее глаза расширились.
— Для тебя это все — игра!
— И ты в ней проигрываешь.
Отрицать это было невозможно. Эми отвернулась.
— Хорошо, теперь ты внутри. И что дальше?
— У меня есть большое желание отшлепать тебя по этой самой хорошенькой задней части.
Эми посмотрела на него.
— Ну что же, отшлепай. Ты оставишь отметины. Одна царапина на мне — и Охотник убьет тебя.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Лучи утреннего солнца отражались от крыши школы и били прямо в глаза Свифту. Он пошаркал сапогами у крыльца, не решаясь подняться по ступенькам. Чувства, охватившие его в этот момент, напоминали ему те, что он испытывал, когда впервые лег в постель с женщиной. Он тогда был очень неуверен в себе, боясь опозориться. Как выяснилось позже, к занятиям любовью у него оказались большие способности, но совсем не факт, что так же хорошо у него получится с учебой.
Что, если он просто глуп? Что, если его мозгам не удастся осилить эти каракули? Эми ведь все будет видеть и знать. И он уже никогда не сможет стоять перед ней, гордо выпрямившись. Когда-то, много лет назад, он потряс ее воображение своими многочисленными талантами, но сейчас, здесь, эти таланты ничего не значили. Может, умнее даже и не пробовать, не рисковать своей репутацией? Эми никогда ни о чем не догадается, если ему будет сопутствовать успех в других делах.
Из класса донесся детский смех. Свифту почудилось, что смеются над ним. У него даже ладони вспотели. Он мог бесстрашно сойтись в перестрелке на улице, но здесь было совсем другое. Впервые в жизни ему захотелось убежать. Но гордость не позволила. Что скажет Охотник, если узнает? Свифт мог признаться во многих вещах, но только не в трусости.
Он медленно поднялся по ступеням.
Эми стояла лицом к классу, выпрямив стройную спину и высоко подняв голову, и нежным голосом, звеневшим как колокольчик, объясняла что-то из арифметики. Заметив Свифта, она удивленно повернулась в его сторону. Свифт чувствовал себя как муха, попавшая в мед.
— Доброе утро, мистер Лопес. — Она взглянула на детей, и те хором повторили: — Доброе утро, мистер Лопес.
Хоть каким-то утешением было то, что детишки больше не относились к нему настороженно. Свифт переступил с ноги на ногу. Прикоснувшись к шляпе, он ответил:
— Доброе утро.
— У вас, видимо, есть серьезные причины, чтобы прийти сюда? — спросила Эми и перевела взгляд с револьверов на его поясе на шляпу.
Свифт стянул шляпу с головы и, нервно глотнув, посмотрел на детей.
— Я… — Он откашлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123