Лицо Свифта стало жестким.
— Может быть, и так. — Он некоторое время смотрел на пламя камина, потом рискнул спросить: — Эми никогда не упоминала, что Генри был жесток по отношению к ней после смерти матери? В каком-нибудь из своих писем или после того, как приехала сюда?
— Нет. А почему ты спрашиваешь? Тебе известно что-нибудь такое, чего не знаю я?
— Да не почему. Просто любопытно, вот и все. — Свифт распрямил плечи и потер шею, вспоминая безумное выражение, появившееся в глазах Эми, когда она говорила о своем прошлом и жалела о том, что он узнал о нем. Правда, он так толком и не понял, что же такое он знает. — Я… — Он убрал руку с шеи. — Думаю, что если она никогда ничего не говорила, значит, он обращался с ней хорошо.
— Уверена, что она написала бы и приехала в Орегон, если бы это было не так.
С этим Свифт не мог спорить.
— И в ее письмах все обстояло прекрасно?
— Более чем прекрасно! Сплошная радость! Она писала нам обо всех тех улучшениях, что Генри произвел в доме, о своем садике, о тех заготовках, что она сделала на зиму, о том, что она собирается себе сшить. Она казалась счастливой как птичка.
— Если она была счастлива, почему же она уехала?
— В основном из-за одиночества, как мне кажется. Ближайшие соседи жили во многих милях от них. А потом она прислала нам весточку, что работает в Джексборо за стол и приют и ждет от нас денег на переезд сюда. Она писала, что жизнь на ферме в полной изоляции чуть не довела ее до сумасшествия. Да еще Генри очень переживал из-за смерти тети Рейчел. Думаю, она решила, что прошло достаточно много времени, и теперь ей можно уехать.
— А как она добралась от фермы до Джексборо?
— Не припомню, чтобы она когда-нибудь упоминала об этом. Наверное, Генри отвез ее. А почему ты спрашиваешь?
— Да так. Просто любопытно. Джексборо ведь довольно далеко от фермы, насколько я помню?
— Ты что-то мне не договариваешь? — тихо спросила Лоретта, в ее огромных глазах застыл вопрос.
Свифт выдавил из себя еще одну улыбку.
— Нет. Я просто пытаюсь яснее себе представить картину прошедших лет. Эми очень изменилась. И иногда мне кажется, что за это время с ней что-то могло произойти, что-то, о чем она никогда никому не говорит.
Лоретта успокоилась.
— У Эми нет секретов от меня. — Какое-то время она пристально смотрела на него. — Не жди слишком многого, Свифт. Тебе же известно, что Эми прошла через весь этот ужас с команчеро. Ты не можешь рассчитывать, что прошедшие годы никак не повлияли на нее.
Свифт отвел взгляд.
— Нет, на это я не рассчитываю.
— Дай ей время. Тому, кто умеет ждать, достается все лучшее. В глубине души Эми никогда не переставала любить тебя. Это делает ее очень уязвимой. И, мне кажется, она ужасно пугается, когда думает об этом.
Он глубоко вздохнул.
— Я стараюсь быть терпеливым, поверь мне. Улыбаясь, она убрала свою штопку в рабочую корзину и встала из качалки.
— Прошло много времени. Эми предстоит узнавать тебя заново. — Она положила руку ему на плечо. — Пусть она делает это так, как ей удобно.
Он кивнул, по-прежнему не глядя на нее. Она подавила зевок.
— Ладно, старушке пришло время дать отдых своим усталым костям. Спокойной ночи, Свифт.
— Спокойной ночи, Лоретта.
— Я рада была услышать, что ты уговорил Эми пойти с тобой прогуляться.
— Наверное, все-таки не больше, чем я сам.
Она потрепала его по плечу, проходя мимо. Свифт опять уставился в огонь. Он услышал, как легонько стукнула дверь спальни, когда Лоретта закрывала ее за собой. И как бы эхом этого звука до него донесся голос Эми. Я пошла пешком. Как-то вечером на меня что-то нашло, я собралась и уехала. Он сжал руки в кулаки, вспоминая ее загнанный взгляд.
Всю следующую неделю в обыденную жизнь Эми вносили разнообразие ее занятия со Свифтом. За каждый час, проведенный за уроками, Свифт требовал часа общения с нею. Так как днем она преподавала в школе, а он работал в шахте, их прогулки происходили вечером, после занятий. Эми скоро перестала бояться, что кто-нибудь увидит их и сделает из этого выводы. Вместо этого ее, наоборот, стало беспокоить то, что их как раз никто не видит. Она по-прежнему боялась, что как-нибудь ночью, уведя ее из города, Свифт может воспользоваться их уединением.
Казалось, Свифта забавляла ее недоверчивость, и он каждый вечер не упускал возможности помучить ее. Он, смеясь, давал понять, что ему ничего не стоит воспользоваться ситуацией, но для этого он выберет какую-нибудь другую ночь. Это вселяло в Эми постоянную неуверенность. Она не знала, чего от него ждать в следующее мгновение.
Но это, видимо, ни в малейшей степени не волновало Свифта. Он как бы все время ей внушал: «Думай о худшем, если тебе нравится. Мне все равно. Следи за каждым моим шагом. Раньше или позже ты потеряешь осторожность». Эми никак не могла понять, зачем он играет с ней в эти игры. Временами она мечтала, чтобы он поклялся, что никогда не дотронется до нее, пусть даже это будет заведомая ложь. Такая клятва позволила бы ей расслабиться и наслаждаться его близостью к ней.
Но Свифт ни на какие обещания не соглашался.
Тем временем у Эми накапливался опыт общения с ним. Сейчас он мог быть серьезным, а через секунду насмешливым. Постоянными ее спутниками стали воспоминания о прошлом. Иногда ей даже казалось, что она видит прежнего Свифта, беззаботного мальчишку, которого она так самозабвенно любила. Но чаще ее сопровождал Свифт Лопес, мужчина с жестким лицом и затуманенными болью глазами. Она постоянно чувствовала какую-то абсолютно непонятную ей печаль.
В следующую субботу в Селении Вульфа должен был состояться благотворительный вечер с танцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123