Сэмми встала и посмотрела на взрослых.— А Хит их все время говорит.Мередит искоса бросила взгляд на шерифа и вздохнула.— Вот и разбирайтесь, мистер Мастерс. Я уверена, что люди, заварившие кашу, должны ее и расхлебывать.Хит взглянул на Сэмми с таким видом, будто от него только что потребовали решить задачу по квантовой механике. Он поскреб подбородок, задумчиво посмотрел вдаль и снова опустил глаза на ребенка. Испачканное лицо Сэмми выражало крайнее возмущение. Она явно ожидала, что Хит немедленно заявит маме, мол, слова вполне нормальные. Но шериф понимал: стоит на это решиться, и Мередит задаст ему хорошую головомойку.— Ты уверена, что слышала эти в самом деле гадкие, неприличные, нехорошие слова? — наивно спросил он.Сэмми прикусила нижнюю губку и энергично кивнула.— Много раз.Хит изогнул одну бровь.— Язык у меня без костей. Неужели много? — Он опустился на корточки и устроил Сэмми у себя на колене. — Вот что, малышка. Приношу тебе извинения: это в самом деле нехорошие слова. И если ты когда-нибудь услышишь, что я произношу их снова, вымой мылом мне губы. Договорились? Мне надо избавляться от дурных привычек.Сэмми сморщила нос.— Хит, мыло очень невкусное.— А ты его пробовала?Девочка снова кивнула.— Когда мама купала меня.— Пусть даже невкусное, но я не вижу другого способа вымыть грязные губы. Только бы его не проглотить. — И ущипнул ее за нос. — Это относится и к тебе: вот скажешь нехорошее слово, и я буду драить тебе язык.Сэмми поежилась.— Никогда больше не скажу.— Хорошая девочка, так и надо.Хит поставил ее на землю, и, позабыв о недавнем падении, она снова бросилась наперегонки с Голиафом.— Осторожнее! — Он повернулся к Мередит. — Черт побери! Неужели с детьми все время что-то приключается?— Ты любишь мыло? Надеюсь, что так. Потому как тебе придется немало съесть его.Шериф выглядел сконфуженным.— Опять что-то сморозил?— Морозишь через слово.— Через слово? Дьявольщ… — И запнулся, словно к нему в рот залетела муха. — Вот балаболка!Они рассмеялись и поспешили за девочкой и собакой. Хит посмотрел вслед Сэмми и задумчиво нахмурился.— Послушай, почему она неправильно произносит столько слов: «душка» вместо «подушка», «левский» вместо «королевский», а когда кричала «сукин сын», то выговаривала каждый звук кристально чисто?— Дети удивительно легко впитывают грубую речь. Возможно, потому, что эти слова произносят с особым выражением, и малыши, даже если им ничего не говорят, чувствуют, что они «нехорошие». А может быть, потому что никогда не слышат их от своих матерей.— Не упускаешь возможность уколоть? — усмехнулся шериф.— Если бы я знала на всё ответы, то написала бы книгу и стала миллионершей. Но правда в том, что дети — сплошная загадка.— Точно, черт побери!— Одно мытье. Какое предпочитаешь мыло?— Боже! Как же мне от этого избавиться? — Хит захлопал глазами.— Опять. Надо будет приобрести противоаллергическое. Оно мягче и не так раздражает желудок. Упоминание Господа всуе — еще более серьезная провинность и тянет на два мытья.— Слава Богу, я думал, ты скажешь — на смертную казнь.— Снова прокол. И боюсь, снова тянет на двойное мытье. Придется покупать мыло целыми упаковками.— Но клянусь задницей, я слышал, как и ты поминала всуе имя Господа! Давай уж будем честными!— Мой губы с мылом и мне, если услышишь опять. Кстати, у тебя еще набралось на два мытья — на обычное и на двойное.Несколько минут Хит молчал, топал рядом с ней, и его сапоги поднимали в воздух клубы пыли.— Ну как, я справляюсь? — внезапно спросил он.— С чем?Он устремил на Мередит встревоженный взгляд.— С отцовскими обязанностями!— Нанимаешься на работу?— Уже принят. Она моя. И ты тоже — никогда об этом не забывай. Я вас обеих очень люблю. — Хит взлохматил ей волосы. — Но учти: мне потребуется помощь. Я получил девочку без инструкции по эксплуатации.Мередит посмотрела на него сквозь слезы.— Даже если ты не пересилишь себя и не перестанешь ругаться, ты все равно нежнейший отец. То, что мы говорим, совсем не так важно по сравнению с тем, что мы делаем. Ты был так к ней добр! Благодаря тебе Сэмми обрела покой и почувствовала себя любимой. Ты помог забыть ей о прошлом. Она больше не робка и не пуглива и учится доверять людям. Понимаешь, какой это дар? Сэмми не забудет тебя и Голиафа до конца своих дней. В тяжелые времена всегда будет вспоминать, и это принесет ей утешение. Поверь, уж я-то знаю. Когда мне становилось совсем плохо, только мысль о моих стариках удерживала от того, чтобы не обозлиться и не думать, что весь мир зол. Ты можешь стать замечательным отцом. Лучшим на свете.Глаза Хита потемнели.— Могу стать? Мередит, у меня такое чувство, будто ты со мной прощаешься. В тяжелые времена Сэмми не придется меня вспоминать — я буду рядом и сразу приду к ней на помощь.— Надеюсь.— Что значит надеюсь? Разве ты меня не любишь?— Люблю… Только…— Что только?— Неужели не понимаешь? Ты сказал, если я дам показания против Глена и его сообщников и отправлю их за решетку, то правительство возьмет меня и Сэмми под опеку и, спасая от мести преступников, включит в Программу зашиты свидетелей — даст новую фамилию и переселит туда, где Глен и мафия меня не смогут достать.— И что из этого?Мередит прижалась лицом к его рубашке.— Ты не сможешь поехать со мной.— Клянусь адом, — хрипло проговорил он, — нас могут разлучить на какое-то время, но не навсегда. Обещаю тебе, дорогая, что найду выход.Мередит хотела верить в это всем сердцем. Но почувствовала, как, давая клятву, Хит вздрогнул, и поняла, что он очень обеспокоен их будущим.
Ян Мастерс, мускулистый, высокий, смуглый, с ухоженными, слегка седыми волосами, только что вернулся с верховой прогулки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113