Я никогда тебя не забуду.
С искренним уважением,
Билли Уинслоу».
«С искренним уважением, Билли Уинслоу… С искренним уважением… С искренним уважением…»
Рэнд ощутил нелепое желание расхохотаться. Искреннее уважение не любовь. Она ни разу не употребила в письме слово «любовь». Она любила кого-то другого. Как это она написала?.. Он пробежал глазами помятые листки.
«Больше ты мне не нужен… Но как бы жизнь ни сложилась, Рэнд, в моем будущем нет для тебя места ни в качестве защитника, ни в качестве любовника…»
Неужели ей никогда не приходило в голову, что он любит ее и хочет сделать своей женой? Вероятно, нет. Возможно, по этой причине… Нет, он пытается ухватиться за соломинку. Он действительно ей не нужен. Она хочет вычеркнуть из памяти время, проведенное вместе.
«Я сожалею лишь о том, что мы расстались не мирно. Я никогда тебя не забуду…»
Рэнд криво усмехнулся. А он только об одном сожалел — что они расстались… Возможно, если бы он не говорил с ней столь резко сегодня утром… Возможно, если бы он сказал ей то, что собирался сказать поначалу, она бы ему доверилась. Возможно, если бы он…
«С искренним уважением, Билли Уинслоу».
Уинслоу?.. Значит, она Уинслоу? Что ж, по крайней мере, она назвала ему свое имя.
Рэнд вдруг заметил, что все гуртовщики пристально смотрят на него, и, нахмурившись, проворчал:
— Уилли, собирайся в путь. Мы и так потеряли здесь слишком много времени.
Пожилой гуртовщик с удивлением взглянул на босса:
— Ты что, спятил, Рэнд? Я не тронусь с места, пока ты не скажешь, о чем девочка написала в этом письме!
Еще больше помрачнев, Рэнд снова взглянул на листки. Вероятно, десятник прав, и он должен им рассказать. Пожав плечами, Рэнд проговорил:
— Она не хочет, чтобы ее искали. Она считает вас всех своими друзьями и благодарит за все, что вы для нее сделали. — Он сделал паузу, и его кадык судорожно дернулся. — Она говорит, что отправляется к человеку, которого любит больше жизни. — Рэнд снова умолк и вздохнул. — Письмо она подписала так: «С искренним уважением, Билли Уинслоу». — Рэнд невебело рассмеялся: — Полагаю, это говорит о многом, не правда ли?
На какое-то время воцарилась тишина. Потом Уилли спросил:
— А она больше ничего не добавила? Как насчет тех, кто ее преследует? Что, если они настигнут ее, когда она будет одна? Что, если…
— Она говорит, что будет в полной безопасности. И говорит, что не нуждается в нас… — Рэнд тяжело вздохнул. — Нет, неверно. Она сказала, что больше не нуждается во мне.
И вновь воцарилось тягостное молчание. Все по-прежнему смотрели на Рэнда, но никто не произносил ни слова. Внезапно почувствовав ужасную усталость, Рэнд безвольно уронил руки и машинально скомкал листки.
— Трогай, Уилли. Нам еще много надо пройти до захода солнца.
Коротко кивнув в ответ, Уилли повернулся к гуртовщикам:
— Вставайте, парни. Вы ведь слышали, что сказал босс. Медленно подняв руку, Рэнд разжал кулак и уставился на смятые листки. За спиной послышались шаги, и он резко обернулся:
— Карлайл…
Джереми, направлявшийся к своей лошади, остановился и вопросительно взглянул на босса:
— Что-нибудь нужно, мистер Пирс?
Приблизившись к молодому человеку, Рэнд кивнул:
— Да. Я хочу извиниться. Я поначалу внушил себе, что это из-за тебя Билли уехала, но на самом деле никто не смог бы ее остановить, раз она не хотела оставаться. — Рэнд понизил голос. — И еще я хочу поблагодарить тебя за то, что ты был ей другом, когда она теряла веру в меня. Мне жаль, что она не доверяла мне так же, как доверяла тебе.
Несколько долгих секунд Джереми хранил молчание. Потом сказал:
— Возможно, она вернется, мистер Пирс.
Рэнд усмехнулся и покачал головой:
— Нет, не вернется.
Отвернувшись от Карлайла, он побрел к фургону, у которого, щуря глаза, стоял в задумчивости Нейт. Рэнд кивнул на все еще висевший над огнем кофейник:
— Там что-нибудь осталось?
— Думаю, что да.
Рэнд вылил остатки кофе в кружку и выпил все до последней капли, пока посудина не опустела. Как он… Совершенно опустошенный…
Смотритель почтовой станции назвал Френчменз-Форд поляной поганок. Неторопливо продвигаясь по узенькой улочке, Билли вспомнила эти слова смотрителя и невольно улыбнулась. Теперь она понимала, что имелось в виду. Многие «дома» в городке были сооружены из брезента и походили на гигантские поганки, росшие вдоль извилистой улочки. На окраине городка стояли повозки и фургоны — одни разгружались, другие загружались. И повсюду виднелись бизоньи шкуры, которые вывешивали для просушки. Возчики же прохаживались по улицам или развлекались в салунах и игорных домах, коротая свободные часы.
Билли беспокойно озиралась по сторонам, и ее волнение с каждым мгновением усиливалось. Охотники на бизонов, перевозчики, грузчики, жители прерий, иммигранты… Она никогда не видела какого множества самых разных людей, собравшихся в одном месте. Перегоняя вместе с отцом стада, она видела десятки городков и поселков и считала, что неплохо знакома с их жизнью, но этот городок нисколько не походил на все остальные. Здесь она увидела людей, говоривших на многих языках; были и совершенно незнакомые Билли северные индейцы — их скво прохаживались по улице, накинув на плечи разноцветные одеяла. О цивилизации напоминали только инженеры, Производившие землемерную съемку для прокладки железной дороги «Норзерн Пасифик» — так было указано на их оборудовании.
Надвинув на глаза шляпу, Билли внимательно разглядывала улицы, по которым проезжала. Правой рукой она то и дело ощупывала рукоять пистолета, висевшего на поясе. Ей казалось, что оружие вот-вот может понадобиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144